в мерзкой душе хоронит,
Все, что свято в Руси – хулит.
Вот другая, под триколором,
От пурпурной лишь только хвост,
Сонно хрюкает под забором,
Да штампует нам новых «звезд».
Ну, а третья надела маску,
Мол, арийских она кровей,
Отравляет мир новой сказкой:
Кто не в секте – теперь злодей.
Мчатся к гибели – не спасти их,
Но промчится последний бес —
Исцелится моя Россия,
К ней вернется былая честь,
К ней вернется былая слава,
Как алмаз в миллион карат,
Засияет моя держава
Во Христе до небесных врат.
«Рифмы нагайкой… Нате!..»
Рифмы нагайкой… Нате!
Хлестко, наотмашь, в бровь.
Мы теперь с вами – братья,
Нас породнила кровь.
Болью связали клочья
Содранных с мясом кож,
Режут скупые строчки
Души, как острый нож.
Стих, как палач, на плаху,
Под упокой свинца,
Тащит, чтоб влет, с размаху,
Точкой пронзить сердца.
Последний день
Последний день. Слепыми небесами
Мир на кусочки атомов разъят.
Последний день. Господь уже не с нами.
На грибе Он чудовищном распят.
Вмиг со стола смахнули пыль столетий,
В веселых красках сатанинский торт,
Но вместо свеч на нем пылают дети
И Бог еще не понял, что он мертв.
Последний день. Не спрятаться, не скрыться.
На всей земле нигде спасенья нет.
Последний день, кипят в огне столицы
И смертью стал для нас разящий свет.
Как малыши, рыдают лавой скалы
В тоскливом ожидании конца.
Желая жить, во что бы то ни стало,
Горит творенье, растерзав Творца.
Последний день. Не справились мессии,
Их позабыли в суматошный век.
Последний день истерзанной России —
Последний миг проекта Человек.
Ad maiorem Dei gloriam
«Ad maiorem Dei gloriam» —
Хлещут свинцом слова,
Ad maiorem Dei gloriam
Катится голова.
Дня Господнего Судного
Людям пришлось хлебнуть,
Солнце в клочья изрублено,
Кровью забрызган путь.
Ad maiorem Dei gloriam
Мчится мишень по льду,
Ad maiorem Dei gloriam
Ангелов бьют в аду.
Клир со скорбными ликами
Праведных жжет людей,
Небо корчится криками
Ради благих идей.
Ad maiorem Dei gloriam
Вой изможденных тел,
Ad maiorem Dei gloriam —
Этого ль Ты хотел?
«Мы заброшены Богом, рассеяны…»
Мы заброшены Богом, рассеяны
По каморкам бескрайнего света,
Сколько Пушкиных, сколько Есениных
Растворилось