свои синие глаза Катя с нетерпением ждала ответа.
– Нет, – затянув паузу, Оленев добавил: – Она просто приболела. Скажи Катя, помимо тебя у Юли есть ещё подружки, мальчики в друзьях?
– Вы знаете, она какая – то сама по себе. Какая – то забитая, замкнутая. Кроме меня, она по – моему больше ни с кем не поддерживает отношения, да и ко мне приходит редко. В основном, общаемся с ней в школе…
– Ты сказала, забитая. Её что кто – то обижает. Может побои какие видела?
– Нет, просто она особенно не разговорчива, какая – то задумчивая, не общительная. А что касается мальчика, то проживает какой – то с ней по соседству, он ей нравится. Я даже удивилась, что об этом она когда – то мне сказала. Наверное это и всё, что могу я о ней рассказать, – она смущённо улыбнулась лейтенанту и попрощалась. Классный руководитель и другой преподавательский состав школы, непосредственно имеющие отношения к обучению и воспитанию Юлии, ничего существенного добавить не смогли. А также, они не могли не заметить, что девочка замкнута, боязлива, не общительна, значит, что – то происходит с ней не так? А иначе, для чего они все там сидят, протирая юбки. Подсказка в таких случаях проста, надо работать с детьми, с их родителями, с инспекцией по делам несовершеннолетних и тогда быть может станет меньше трагедий и зарплаты не стыдно будет получать.
Обычные пятиэтажки «хрущёвских» построек каких в городе добрая сотня, выстроились в один ряд создавая тем самым проспект в городе. В одной из которой и разместилась семья – Глушковских, проживая на пятом этаже пятиэтажного дома. Его серые, узкие стены подъездов, исписанные нецензурной пошлостью, говорили о наследственной сущности отдельных её обитателей, выражавшееся в дальнейшем, как факт убогости в воспитании народившихся поколений. Поднимаясь по грязным, давно не мытым лестничным пролётам, Оленев поглядывал на цифровое обозначение дверей, пока не обнаружил необходимую ему квартиру. Дверь, которая не один год не знала обновлений, была вставлена в свои дверные проёмы и выглядела скорбно и грустно. Постояв прислушавшись к подъездной тишине, сыщик негромко постучал. Стук по дереву отозвался молчанием и выдержанной паузой. Но вскоре, медленное шарканье по длинному, деревянному коридору старых тапочек, отдалось за дверью усталой походкой пожилого человека. Ворчание и кашель выдавали недовольство и нежелание общаться с неожиданными гостями.
– Кого там чёрт несёт? Никакого покоя… Замок щёлкнул и расслабился давая возможность проникнуть сквозняку в приоткрытую дверь.
– Извините, из милиции, – начал Оленев своё оправдание.
– Да мне, хоть от Господа Бога… Перед ним стояла небольшого роста старушка, её седые, длинные волосы беспорядочно разбросанные по сторонам застывшие на месте, закрывали маленькое, сморщенное лицо. Полусогнутая, она медленно развернулась и зашуршала коротким шагом в дальнюю угловую комнату.
– Если