говорили её глаза, искренне радуясь приходу правоохранительной инстанции. Психика же двенадцатилетней девочки всерьёз и возможно навсегда была «разорвана» в клочья. И теперь, она часами могла просиживать в углу комнаты и беззвучно плакать. Память неотвратимо преследовала её навязывая сюжеты её первого мужчины, которого она любила и ненавидела. Он вторгался в неё быстро и жадно, входя в маленькие слои несозревшего тела, «погибая» от блаженства и соблазна, повторить. Ей казалось, что этот кошмар теперь никогда не закончится и она «плыла» по воли судьбы смирившись своим безразличием. Внезапный приход молодого мужчины из милиции был для неё полной неожиданностью. Психологически, Юля ощущала чувство непрошедшего страха, который преследовал её своим постоянством, но появившееся новое, пока непонятное ей чувство теплоты, какой – то уверенностью вспыхнуло в её душе, маленьким разгорающемся огоньком. Скрипнувшая за спиной входная дверь, насторожила сыщика и поддаваясь инстинкту позволила ему повернуться. Юля вошла и с любопытством взглянула на Оленева. Её большие, чёрные глаза моргая мохнатыми ресницами приоткрывались лишь наполовину. Совсем ещё юная, небольшого росточка, она вопросительным взглядом посмотрела на мать.
– Она тоже глухонемая, – подумал Василий и написал несколько слов на листке показывая их девочке. Уголки её губ слегка дёрнулись, но продолжение улыбки не последовало. Прочитав написанное, Юля опустила глаза рассматривая свои носки. Неожиданно нарушив молчание, она тихо произнесла :
– Я хорошо слышу. У нас только родители глухонемые…
– Прекрасно, – с облегчением выдохнул оперативник.
– Главное, что с Юлей теперь можно нормально общаться, – подумал он. Но Оленев ошибался. Девочка вот уже второй день подряд сидела на стуле непросторного кабинета уголовного розыска и понуро рассматривала потёртые носочки своих ботинок не объясняя ничего. Как бы не старались в своём красноречии приглашённые педагоги или инспектора по делам несовершеннолетних, свои соревнования по психологии они проиграли. Юля просто молчала. Оленев понимал, вызвать на откровенный разговор изнасилованную двенадцатилетнюю девочку будет непросто. Она жила под воздействием сильного стресса в закрывшемся своём мирке. Её «рваная» душа забитая ремнями, ни сразу найдёт в себе силы поправиться. Но, он не сдавался, продолжая встречаться с ней ещё и ещё раз.
– Юля, ты ведь уже взрослая, так ведь? – не получив ответа, Оленев продолжал :
– И поэтому, нет смысла общаться с тобой как с ребёнком. К сожалению, от возникшей реальности уже не уйти и ты стала взрослее своих сверстниц. Ты – сильная девочка, у тебя будет всё хорошо. Но ты пойми, хочешь ты этого или нет мы должны во всём разобраться, помочь тебе найти и наказать обидевших тебя людей. Или ты не желаешь? – она по – прежнему молчала сидя на стуле по – детски склонив голову набок.
– Ну