быстро опомнился, и решил уйти. Шум разливающейся воды покинул пределы ванной комнаты. Неожиданно по квартире пронесся завораживающий звук классической музыки. Это был двадцатый ноктюрн Шопена – одно из любимых произведений Глеба. Оригинально – Шопен в дверном звонке.
В зал вбежала Ника обмотанная полотенцем. Она не успела высушиться. Её ступни отпечатались на ковре, примяв ворс, и теперь ковер был похож на небольшую полянку усыпанную снегом, на которой появились первые следы.
– Если это мой муж, то он убьёт нас обоих, – тихо сказала она.
Он даже не понял, отчего усилилась тошнота, от появления мужа или от осознания того, что стал героем заезженных анекдотов.
– Ты замужем?!
– Да умник, я тебе вчера говорила.
– Какой этаж? – спросил Глеб.
– Седьмой.
– Тогда будем надеяться, что это соседка…
Звонок повторился.
– Ладно, слушай меня внимательно, – быстро заговорила Ника, – ты курьер, принес это.
Она подбежала к шкафу и достала из него серебристую коробку.
– Что это?
– Мобильный телефон» Верту», – сказал она.
Глеб держал в руке коробку элитного телефона, постепенно осознавая, в какую неприятную историю он вляпался. Ника за несколько секунд успела нацепить какой-то халат, и теперь они готовы были разыграть эту дурацкую сцену, в случае, если за дверью стоял обманутый муж.
Ника резким движением открыла дверь. Подъезд наполнился приторным запахом измены.
– Не помешал? – послышался мужской голос.
Подойдя к двери, Глеб увидел мужчину пенсионного возраста в чёрном костюме. Выглядел он отвратительно: рост примерно 160 сантиметров, непропорционально длинные руки, поражённые оспой щёки, грязные, причесанные на бок волосы и полное отсутствие подбородка. Словно он был ожившей работой бездарного скульптора.
Скульптура сделала вид, что не заметила Глеба и, перешагнув порог, поцеловала Нику.
– До свидания, – выдавил Глеб, выходя из квартиры. Дверь захлопнулась, но здесь он столкнулся со вторым препятствием.
На лестничной площадке стояли двое мужчин спортивного телосложения, с явными признаками невысокого интеллекта. Когда Глеб хотел протиснуться между ними, один из верзил ударил его маленькой кожаной дубинкой. Глеб почувствовал резкую боль в области затылка. Ноги подкосились, и он уперся лбом в грудь второму громиле, наполнив легкие запахом пота. Получив удар коленом, Глеб упал как подкошенный. Порванная бровь была первым источником ярких красок в это утро. Кровь сочилась из раны, пытаясь смыть гримасу боли.
– Вставай, красавчик, – услышал он сквозь гул.
Поднявшись на ноги, он получил ещё один удар чудовищной силы, и теперь к порванной брови присоединился сломанный нос. Глеб снова свалился, чувствуя, что без помощи уже не в состоянии подняться.
– Бери за ноги, – послышался голос сверху.
Открыв глаза, Глеб увидел, что лежит на ковре в уже знакомой спальне. Сброшенный в спешке