каждое предложение удобряли матом. Глеб узнал голоса, это были люди Андрея.
Он давно уже оставил мысли о побеге. Сейчас Глеб внимательно вслушивался в разговор своих похитителей, чтобы понять, наконец, что происходит.
Сводило с ума отсутствие информации. Глеб никак не мог понять мотивацию Андрея. Почему тот не убил его сразу, и что ещё за эксперимент? Андрей сослался на скуку, но где это видано, чтобы ради развлечения, человека забрасывали на край света, для того, чтобы тот считал дни до собственной казни? Бред какой-то. Отбросив все мысли в сторону, Глеб старался уловить каждое слово:
– Это моя последняя вылазка, все, хватит, ухожу из Назарета, – жаловался голос с акцентом.
– Не понял…
– Что непонятного? Ухожу! Тошнит от этой работы, от этой лодки, от вас.
– Следи за базаром, капитан, за такие слова можно и отхватить, – возмутился один из опричников.
– Андрей вас уничтожит, если хоть пальцем меня тронете, тупоголовые бараны.
Наступила тишина. Видимо в голове у опричников закрутились мыслительные процессы. После минутной паузы, человек, которого называли капитан, сказал:
– Ладно, мы почти у цели. Пора будить нашего Ромео.
После этих слов, Глеб слегка толкнул дверь, переступил порог своей каюты, и оказался в просторном помещении: стены ржаво-оливкового цвета, хорошее освещение, посреди комнаты стол с признаками недавнего веселья, над столом висит неоправданно большой портрет Хемингуэя.
Верзилы Андрея и седой мужчина с аккуратно подстриженной бородой замерли. Глеб не стал подходить близко, дабы не искушать похитителей. Спина покрылась холодным потом, во рту пересохло, и Глеб почувствовал пульс в районе сонной артерии.
Верзилы были одеты в тёплые меховые куртки коричневого цвета, ватные штаны и высокие армейские ботинки со шнуровкой. Капитан был в черном пальто. Лицо его было сплошь исполосовано морщинами. Мужественные черты, волевой подбородок, безупречная осанка – блекли от соседства с двумя громилами. На их фоне, капитан выглядел, как сурикат, осматривающий свои владения. На безымянном пальце правой руки капитана, Глеб заметил крупный золотой перстень, на котором была выгравирована большая латинская «Н». Очередная вспышка памяти вернула Глеба в комнату Ники, и он отчетливо вспомнил, что точно такой же перстень был на руке Андрея. На ногах капитана блестели лакированные ботинки с острыми носами. После недолгой немой сцены, капитан спросил:
– Связывать, или будешь нормально себя вести?
– Где мы? – спросил Глеб.
– Наручники наденьте на него, – сказал капитан.
– Не надо. Слово даю, убегать не буду. Вы же сами должны знать, у меня уговор с вашим главным.
– А хрен тебя знает, вдруг тебе эти олухи голову отбили. Ладно, верю твоему слову. Пойдём.
Они поднялись по узкой лестнице. Впереди шёл капитан, за ним, Глеб и два опричника. Поднявшись на палубу, Глеб понял,