не бывало, спросил Андрей, продолжая культивировать идиотизм создавшейся ситуации. – Понимаешь, Казанова, мне уже тошнит от всякого рода кошмаров. Как же хочется увидеть какой-нибудь удивительный сон, от которого осталось бы послевкусие на долгие годы. Увидеть бы во сне – он на секунду задумался, затем продолжил, – что-нибудь такое – например, я бегу по радуге вслед за единорогом, у которого грива состоит из сладкой ваты и не могу догнать, но иногда мне удается отщипнуть кусочек его гривы и я наслаждаюсь её вкусом на бегу. Кошмары, только кошмары, – это не справедливо, не правда ли – Казанова? – что делать?
– Для начала перестань размешивать кофе человеческими конечностями, – сказал Глеб, с удивлением обнаружив в себе способность шутить.
– Ты мне нравишься, Казанова, – рассмеялся Андрей. – Может, я и не убью тебя… Хотя нет, скорее всего, убью.
Глеб хотел сказать что-то важное, то, что обычно говорят перед смертью. Ничего не придумал, только спросил:
– Позвонить можно? Дочке?
– Аааа, вспомнил про семью, гуляка. А что же ты про жену ничего не говоришь? С ней не хочешь попрощаться?
– Нет.
Андрей достал из кармана мобильный телефон и бросил его Глебу. Сенсорный дисплей вспыхнул ярким светом от прикосновения, и на экране появилась девочка лет девяти, со смешными косичками и большими карими глазами. На мгновение, Глеб окаменел, словно не мог поверить своим глазам, затем на лице у него появилась гримаса злости, которая лавиной прокатилась по мимическим мышцам и застыла в маске ненависти. Глеб ловким движением метнул телефон в Андрея, разразившись проклятиями. Андрей, видимо не ожидавший такого поворота, даже не успел увернуться, и довольно объемный телефон угодил ему в лоб, оставив красную полоску на морщинистой коже.
– Откуда у тебя ее фото?
– Страшно? – спросил Андрей, проводя рукой по лбу.
От бессилия Глеб заплакал. Беззвучно, как плачут потерявшие надежду. Слёзы текли по рассеченному лицу, обжигая ссадины.
– Пожалуйста, не трогай её. Сделай со мной все что хочешь. Ей всего девять лет, не надо…
– Вот, теперь можно и поговорить, – сказал Андрей, протирая шелковым платком ссадину на лбу.
– Я приму любые условия, только…
– Да хватит тебе суетиться, конечно примешь, куда тебе теперь деваться.
Слушай внимательно и не перебивай, я буду объяснять подробно, чтобы даже такой тупица, как ты, понял, что нельзя лезть в постель к чужим женам.
Глеб кивнул.
– Скучно мне. Проблема в деньгах. Видишь ли, я богат, умён, а это страшное сочетание. Деньги умножают печаль – это закон, который работает всегда и везде. Но если человек тупой, к примеру, такой как ты, – он не чувствует умножения. А я вот умный, и с этим надо как-то жить.
Глеб, молча, вслушивался в каждое слово, не рискуя перебить, теперь он думал только о дочери.
– Я понятно объясняю?
Глеб снова кивнул.
– Тебе