пальцы на ногах.
Так я сидел, весь в апатии, с отвисшим подбородком, уставившись невидящими глазами на красоты пейзажа, минут, наверно, десять. Но потом взял себя в руки и отправился дальше. Справедливо замечено, что Бертрам Вустер может плюхаться на садовые скамейки и какое-то время сидеть совершенно потерянный, однако непотопляемый дух Вустеров рано или поздно к нему обязательно возвратится.
Я шагал и думал горькую, мрачную думу про Кору Коротышку, fons et origo[21], если вы знаете, что значит fons и что значит origo, всех неприятностей. Это она, бессовестно кокетничая с Гасси, все время нахально одаряя его ослепительной улыбкой и мимолетным взором искоса, отвлекала его помыслы от основной работы и тормозила исполнение им своих обязанностей нашего специального корреспондента на театре военных действий. О, женщина, женщина, говорил я себе не в первый раз, убежденный, что чем скорее удастся с ними расправиться, тем лучше будет для всего человечества.
Когда-то в старые добрые танцклассные времена, восьми лет от роду, разъяренный провокационными подковырками Коротышки Перебрайт насчет моих прыщей, каковых у меня тогда имелись целые россыпи, я настолько забылся, что съездил ей гимнастической булавой по макушке, о чем до настоящего момента неизменно сожалел, считая этот прискорбный поступок непростительным пятном на своей в остальном безупречной репутации, недостойным настоящего рыцаря. И вот теперь, размышляя над тем, до чего лихо она строит из себя коварную Далилу, я ощутил в себе готовность, если б только можно было, дать ей еще раз.
Так, шагая и мысленно репетируя начальную реплику, которую можно будет использовать при нашей личной встрече, я неподалеку от поворота к дому священника наткнулся на нее самое – съехав на обочину, она сидела за рулем своего автомобиля.
Я решительно встал перед нею и заявил, что должен с ней кое о чем переговорить. Однако она ответила, что сейчас это совершенно невозможно. У нее сегодня крайне перегруженный день. Выполняя взятую на себя роль любящей матери собственного дяди, преподобного Сиднея, она собирается отнести кастрюльку питательного супа одной из его нуждающихся прихожанок.
– Некоей миссис Кларе Велбелавед, если тебя интересуют подробности. Она проживает в одном из вон тех живописных домиков, что в переулке, как повернуть за угол с Главной улицы. И ждать меня бесполезно, потому что я должна не только вручить ей суп, но потом еще посидеть и поговорить с ней про Голливуд. Она страстная киноманка, и на эти разговоры уходят часы. Как-нибудь в другой раз, мой милый.
– Но послушай, Коротышка…
– Ты, может быть, спрашиваешь себя, а где же суп? Я, к сожалению, забыла его дома, и Гасси побежал за ним. Берти, какой он замечательный человек! Сама доброта. Всегда готов помочь, выполнить любое поручение. И всегда у него в запасе занимательная историйка-другая про тритонов. Я подарила ему свой автограф. Кстати, насчет автографов, я получила сегодня письмо от твоего кузена Томаса.
– Бог