да над смертью, но грех и смерть безраздельно властвуют над людьми, так кто же я, как не властелин людей? И этот бой за мальчишкину душу я не проиграю!
– Убирайся-ка ты вон, горе-властелин. – В руках у Михаила оказался меч, из ручки которого не железное лезвие выходило, а била огненная струя. Шпага Постратоиса мгновенно расплавилась в этой струе. Щит его продержался немногим дольше, но и он вскоре потек и развалился. И едва пламя коснулось Постратоиса, как он взвыл, отскочил огромным прыжком назад, взвился вверх, и тут Федюшка увидел, что руки Постратоиса – это не руки, а громадные черные перепончатые крылья, одежда его исчезла, тело же его стало волосатым и горбатым, да еще и хвостатым, а мохнатые ноги-лапы оканчивались копытами. Но что стало с лицом! Федюшка даже зажмурился, чтобы не видеть этой уродливой морды, не то свиной, не то собачьей, с козлячьей бородой и торчащими из голого черепа двумя кривыми рогами. То, что стало Постратоисом, махнуло крыльями и исчезло за мрачным лесом.
– Открой глаза, отрок, – услышал Федюшка. Открыл он глаза – прямо перед ним стоял Архангел Михаил.
– Меч у тебя из какого огня, из небесного? – спросил Федюшка.
– Да, – ответил Михаил.
– Дай мне его.
– Ты не сможешь сейчас его взять, он опалит тебя. Чтобы его взять, надо самому сначала дать.
– Что?
– Добро людям. А ты им пока отдавал ложь да обиды.
Сияние от головы Михаила стало совсем нестерпимым. Федюшка вновь зажмурил глаза, спасая их от света, и сказал:
– Хорошо, я дам добро…
– Да разожмурь ты наконец веки, – услышал вдруг он совсем другой голос. – Нужно мне добро твое, чего ты мелешь?
Поднял Федюшка веки и увидал себя лежащим на кровати в бабушкином доме, а над собой – склонившегося Постратоиса. Вжался Федюшка в подушку, полоснуло его страхом и неприязнью, уж больно разительна и быстра была смена лиц, лишь мгновение назад на него глядело юное, светлое лицо Архангела Михаила, и вот теперь вдруг зырится пугающая физиономия Постратоиса. Еще стоит в ушах проникновенный печальный голос Михаила, и вот уже его покрывает хриплая трескотня повелителя Греха и Смерти.
А кто в самом деле он такой?
– Ты кто? – спросил Федюшка.
– Ты что, еще не проснулся? Тебе повторить мое имя?
Федюшка мотнул головой слева направо:
– Имя не надо… Кто ты? Я тебя видел во сне. Ты от огня Архангела Михаила обратился в какую-то страшную образину и улетел.
– Образину? Ты видел бой? – И вслед за этими словами, сказанными с чрезвычайным удивлением и досадой, в левой руке Постратоиса оказалось дрыгающееся и ноющее жалкое маленькое уродливое существо с недоразвитыми крылышками. Существо свистяще верещало:
– Я ничего не мог сделать, повелитель.
Я ужасно рвался, но я никак не мог прорваться в его сон. Этот проклятый Михаил огородил его душу частоколом пылающих крестов, ни одной лазейки не было. Сквозь такой частокол и вам не пролезть! И ваш приготовленный сон для него так