текст, продекламировал, не глядя в статью:
– Вчера в первом женском клубе артистка Прудникова читала доклад «Трагедия брака». По ее словам, роль женщины в семье чисто служебная, а ее жизнь приравнена к жизни вьючного животного. Докладчица заявила, что в будущем браке женщина должна быть освобождена от бесконечных мелочных дел. Воспитание ребенка должно стать обязанностью государства и мужа.
Чтец выразительно посмотрел на гимназистку, сжал газету и потряс ею в воздухе.
– Видимо, вы придерживаетесь тех же взглядов, что и этот «газетный левиафан»? Задумывались ли вы, к каким последствиям ведет спекуляция такими понятиями, как брак? Опасные мысли, голубушка…
Инспектор захлебнулся гневом, бросил вопрошающий взгляд на Николая Николаевича и тот произнес одними губами:
– Дворянка-с. Из очень благонадежной семьи.
Инспектор окончательно расстроился и обратился к Лиле. Та с тоской смотрела в окно.
– А вы, сударыня?
Лиля вздрогнула.
– А?
– Надеюсь, вы-то, как учительница, имеете здравое представление о семье и благовоспитанности? Вы замужем?
Лиля чуть не расплакалась, увидев краем глаза хихикнувших гимназисток. Инспектор укоризненно покачал головой.
– Так я и знал! Ну, хорошо-с. Хорошо-с. А скажите мне, голубушки, кого из русских царей вы почитаете более всего? – обратился он к классу.
– Гришку Отрепьева! – смешливо выпалила другая гимназистка, и класс засмеялся.
– Встать! – Инспектор сказал это слишком резко, вернее, даже не сказал – рявкнул.
Гимназистка испуганно подскочила. И с ее колен упал, как белый голубок, лист бумаги – тот самый, что передавался под партами и так веселил гимназисток.
Геракл заметил, что Лиля близка к обмороку.
***
«Любовь, конечно же, искусство! Вы пишете мне, что я восхитительная, что я вызываю в вас смешение счастья и отчаянья одновременно. Друг мой, поверьте, и я никогда еще не была так счастлива и никогда так не страдала. Ничто не сможет оторвать меня от вас, я не представляю себе жизни без вас. Вы держите мое сердце в своих руках. Может ли быть связь прочнее нашей…».
– Что это?! Сударыня, будьте любезны, объяснитесь. Ведь это ваш почерк! Ни у кого в гимназии нет такого почерка!
У Лили кружилась голова. Слова Геракла долетали как сквозь толщу воды. Ей было так стыдно, будто ее уличили в прелюбодеянии и если сейчас приговорят к побитию камнями, то это будет справедливая кара.
Она предчувствовала, что урок у старшеклассниц станет часом ее позора. И вот пожалуйте – стоило ей отвернуться, эти бессовестные девочки схватили ее сумку и вытащили оттуда недописанное письмо. И когда Лиля, бормоча урок, осмелилась перевести глаза на класс, она увидела свое письмо, открыто передаваемое из рук в руки. На Лилю напал ступор, кончики пальцев похолодели, сердце стало стучать медленно