дороги практически без разрывов до самого Котора тянутся заборы и дома, и понять, что закончился один поселок и начался другой, возможно только по указателям.
Хотя сложно окончательно решить, какая из этих двух частей имела больше прелести для туристов, всё же старинный город Котор – то ли младший брат Дубровника, то ли незаконнорождённый сын Венеции, – и его окрестности, больше притягивали людей с изящным вкусом, а Иван Болотников, Танин муж, несомненно, к ним принадлежал. Было очевидно, что такое соседство неизменно поддержит в нём творческое вдохновение, а, может быть, приведёт к озарениям. С другой стороны, недвижимость в Боке Которской только росла в цене, Юнеско взяло залив со всем содержимым под свою охрану, и особенно переживать Ване и Тане было не о чем.
Соседом Вани и Тани оказался Бранко – пожилой белградец-пенсионер, много лет работавший в Одессе, а потому вполне сносно говорящий по-русски. Бранко покорял своим дружелюбием, и любил поболтать, и они терпеливо слушали были и небыли то Одессы, то Боки, истории о том, как местный богатырь Радовой тешился тем, что холодной зимой, когда залив покрывался льдом, катал по нему апельсины, и они, точно хоккейные шайбы, пущенные могучей рукой, скользили с одного берега на другой, где жила его невеста.
Бранко угощал собственными плодами киви и катал по заливу на своей моторной лодке. Он был бескорыстен, как почти все пожилые одинокие люди, и непринуждённое общение считал достаточной платой за расточаемые щедроты.
14-го числа проведать семью прилетел на несколько дней Ваня. Как хозяин, старожил и специалист в области архитектуры, он тотчас взял Михаила под своё интеллектуальное покровительство. Они сидели на балконе, над ним был натянут белый солнцезащитный тент, и тени пальмовых листьев рассыпались по нему острой бахромой. Двор утопал в цветущих гортензиях. Ваня пригубил "Вранца" и принялся рассказывать про Котор, про Столив, про Прчань и Муо, и рассказывал действительно интересно. Потом перешёл на Италию и упомянул номерные кирпичи, которые итальянские реставраторы изготавливают специально для своих нужд по аутентичным технологиям. И выходило по Ваниным словам, что в Италии, да и здесь, в крохотной Черногории, любят свою старину и умеют поддержать её, а в России не ценят ни курятника, ни дворца.
Михаил, наконец, не выдержал.
– Кирпичами восхищаешься – это хорошо. А Приваловские доходные дома не ваша ли контора сносила?
– Мы лично ничего не сносили.
– Ну да, лично вы не сносили, – согласился Михаил, – просто согласились с этим и стали спокойно строить.
– Я таких решений не принимаю, – недовольно буркнул Ваня. – И почему спокойно?
– Ну и хорошо, – согласился Михаил. – А ты бы уволился. В знак протеста.
При этих словах Ирина Александровна посмотрела на сына едва ли не с ненавистью.
– А дом Быкова у вас под носом на Брестской стоит, развалился уже почти, – не унимался Михаил.
Ваня обладал