воздуха в грудь и решилась:
– Милостивый государь… – и замолчала, словно проглотила язык.
– Разрешите представиться, господин Армарт, – с подобием улыбки представился мужчина, тяжело поднявшись на ноги и поклонившись.
По насмешливому прищуру его глаз я поняла, что он уверен в том, что каждый на этой террасе знает его имя и сейчас он просто подыграл мне.
Тут подоспела маменька. Он представился и ей. Мама представилась в ответ и только после пришла моя очередь.
– Милостивый государь, это моя дочь Маоли.
– Чрезвычайно рад знакомству. Нам уже доводилось встречаться.
Я присела в книксене и наконец, осмелилась предложить ему игру.
– Милостивый государь, не желаете сыграть в фанты?
К моему удивлению, он молча снял с пальца один из перстней из черного металла с крупным рубином, и, вместо того, чтоб опустить его в цилиндр, протянул мне на ладони, предлагая взять самой.
Я замялась. С удивлением взглянула в его глаза. Он смотрел внимательно, словно испытывал меня, хотел узнать, как я себя поведу. Я чувствовала, что он этим преследует какие-то свои цели, а я его подопытная мышь. Это было жутко.
Подвинула ему цилиндр, но мужчина и бровью не повел. Сердито выдохнула и взяла перстень двумя пальцами так, чтоб не коснуться мужской ладони. Металл оказался теплым. Бросила его к прочим фантам и быстрым шагом направилась к своему месту. Меня слегла бил мандраж.
– Милая, все в порядке? – тревожно спросила подошедшая следом маменька.
Я кивнула и осушила стакан сока. Спиной я все еще ощущала взгляд нашего соседа. Что же ему от меня нужно?
– Маоли, но ты бледна, дрожишь, и вообще выглядишь взволнованно.
– Просто мне не по себе от этого господина.
– Да, крайне странный и подозрительный тип. У него даже титула нет, а ведет себя не больше, не меньше, как герцог.
– Маменька, по-моему, он просто не хочет афишировать свой титул. Я больше, чем уверена, что и фамилия у него вымышленная, потому что наверняка, его настоящие фамилия и титул настолько известны, что могут навести много шума среди постояльцев. А по нему видно, что ему требуется покой и уединение.
– Я думаю, вы правы, моя дорогая, – поддержал меня доктор.
– Ладно, дамы и господа, давайте играть.
Я вышла на импровизированную сцену – лестницу, ведущую в здание столовой. Не глядя опустила руку в цилиндр, перемешала фанты. В ладонь лег знакомый теплый металл, но я испугалась и, отбросив его, схватила какую-то цепочку. Потянула ее вверх и вытянула висящие на ней карманные часы.
– Чей это фант?
– О! это мой! – тучный господин поднялся со своего места и, тяжело дыша, вышел вперед.
– Что делает этот фант? – громко спросила я.
Вставшая рядом мама тоже запустила руку в шляпу, вынула задание и торжественно его озвучила:
– Поет гимн Архипелага, стоя