детали. Великан Христофор по легенде переносил ребенка через реку, и малыш вдруг стал тяжелее каменной скалы – это был младенец-Христос, кому суждено было вынести на своих плечах все грехи человечества. Так что Христофор у живота женщины мог символизировать «тяжелое чрево» – желанное материнство. Очарователен розовый куст и опрятная улица, виднеющаяся через проем двери возле бородача, и даже всадник на улице, и четыре милые птички на крыше, одна из них – явно сорока. За чрезмерную любовь к многочисленным деталям ранних фламандцев нередко поругивали, а я их за это нежно люблю.
Перейдем к основной части триптиха. Это сцена принесения Марии архангелом Гавриилом благой вести: она вскоре станет матерью сына Создателя.
Благовещение – один из любимых сюжетов художников Возрождения, одно из самых волнующих и значимых евангельских событий. В канонических евангелиях оно упоминается только у Луки и описывается у него довольно кратко: Господь в качестве матери своего будущего сына выбрал непорочную и благочестивую Марию, послал к ней Гавриила с благой вестью, Мария уточнила, как она родит, не зная мужа (Иосиф уже был очень стар), ангел объяснил, что на нее низойдет святой дух, Мария сообщила, что готова, и тут же дух сошел, и она понесла. Вот, собственно и все. К слову, только Лука обыгрывает идею о непорочном зачатии, упоминая, что Иосиф уже был стар и не мог иметь детей.
Поздние апокрифы снабдили историю множественными подробностями. Так, считается, что Мария в момент прихода архангела работала над изготовлением пурпурной завесы для Иерусалимского храма, это ей выпало по жребию. Якобы впервые архангел обратился к ней, когда она пошла к колодцу за водой (этот сюжет часто изображают на православных иконах), Мария испугалась и убежала домой. Там она села за прялку, и тут уже архангел появился в помещении и сообщил ей Благую Весть. В киевском Софийском соборе на знаменитой мозаике «Оранта» Мария изображена с красной нитью в руке – намек на то рукоделие, которым она занималась во время Благовещения.
В западных источниках чаще упоминается, что Мария во время визита Гавриила была погружена в чтение книги пророка Исайи, в которой написано: «Се, Дева во чреве примет, и родит Сына» – это и запечатлено на картинах западноевропейских мастеров.
В эпоху расцвета ренессанса, а потом и маньеризма, мы нередко увидим (особенно у итальянцев) странные «гипер-изысканные» позы, которые Мария принимает, услышав весть. Здесь вы встретите и заломленные руки, и изящно изогнутый торс, почти как «S» -образный готический изгиб (как у Мадонны в «Благовещении» Боттичелли), и испуг и т. п. Иногда Марию изображали беседующей с ангелом – видимо, она пытается что-то уточнить, или высказать свою радость. Часто изображали ее смущенной и смиренной: Мария внимает посланнику, скромно потупив глаза. Кампен же пишет Марию читающей и пока не видящей архангела вообще.
Здесь есть некий момент интимности: мы вместе с Гавриилом