Марии лишена всякой живописности и изящества, положение тела довольно странное. Нам кажется, что она почему-то сидит на полу, а не на стоящей рядом скамье. Не исключено, что такая композиция выбрана, чтобы подчеркнуть обыденность, естественность обстановки, придать Марии живой и непосредственный вид – это должно было максимально приблизить простого зрителя к происходящему. Иконография центральной части алтаря многократно растиражирована. На более поздних копиях самого Кампена и на версиях картины, написанных учениками, встречается практически такая же композиция с некоторыми нюансами, и на этих картинах очевидно, что Мария сидит не на голом полу, а на подушечке, здесь же подушечки почти не видно, она почти полностью скрыта под складками платья.
У Кампена был небольшой такой «фирменный ляп» – хаотичность и абстрактность складок одежды – они существуют сами по себе, независимо от частей тела, которые они должны облегать. Если бы художник жил в ХХ веке, искусствоведы заявили бы, что на него некоторое влияние оказали кубисты. Эта особенность отчетливо проявилась и в плаще Марии, и в одежде Гавриила (к слову – на нем литургическое одеяние священника, белый стихарь, или альба). Складки совершенно скрывают тело, так, что нам не понятно, каким образом расположены ноги Марии, где ее колени, и на чем, собственно, она сидит. Зато блики на складках скомпонованы в форме звезды. Не исключено, что живописец изобразил их таким образом сознательно, чтобы подчеркнуть святость и «сиятельность» Марии.
Обратите внимание: архангел Гавриил – посланник с деликатной миссией, он почти всегда изображается в образе андрогина, бесполого существа, видимо, чтобы не оскорбить девства Марии, в противоположность архангелу Михаилу; того почти всегда наделяли мужественным обликом: как-никак архангел-воин, архангел-судья, победитель Сатаны! На ренессансных полотнах мы можем видеть Гавриила с оливковой ветвью в руке, либо с изящным жезлом, или с цветком белой лилии. Кампен пишет архангела с «пустыми руками» – в интерьере небольшой комнаты пафосная атрибутика смотрелась бы неуместной; традиционные лилии поставлены в будничную вазу. К слову, это популярный в те годы испанский фаянс альбарелло, изначально производившийся как аптечная посуда, но со временем ставший модным в быту и распространившийся по всей Европе.
Мне очень нравится, как многие художники того времени писали у архангелов «цветне» крылья: не абстрактно-белые, а вот такие – настоящие, «птичьи». Помню, как такое разноцветное оперение впервые произвело на меня впечатление на картине «Благовещение» Франческо дель Косса в Дрезденской картинной галерее, куда меня возили родители лет в 12. У того ангела перья в крыльях были похожи на павлиньи – очень красиво!
На картине есть еще один почти невидимый персонаж, самый главный, на самом деле, и очень необычный.