по инженерному обеспечению операций и все остальные документы, которыми руководствовались войска и штабы, не только не рекомендовали отрывать траншеи, но и прямо это запрещали. Одиночная или парная стрелковая ячейка – вот основа обороны, но только на короткое время и только на второстепенных направлениях. Теоретически. А на практике в большинстве стрелковых частей у солдат даже и лопат не было. В боевых документах, в генеральских мемуарах и в рассказах ветеранов повторяется один и тот же сюжет: когда припекло, пехота рыла траншеи касками. У саперов лопаты были, а вот у пехоты, которая под огнем окапывается, – не было.
Как все это связать с канонизацией опыта Первой мировой войны и подготовкой к ведению войны по старой схеме?
В 1920–1930-х годах выдающейся военный историк и теоретик стратегии Александр Андреевич Свечин предлагал встретить вражеское вторжение обороной, выбить танки противника, перемолоть его дивизии, дать противнику выдохнуться, растратить резервы, топливо, боеприпасы, растянуть коммуникации и только после этого переходить в контрнаступление.
Свечин рассуждал просто. Вот на тебя прет свирепый буйвол, но у тебя – хижина. Запри дверь перед ним! Пусть он рогами в дверь врубится! Пусть увязнет! И вот тогда – твое время! А бежать ему навстречу, даже с вилами или с топором, не стоит. Можно нарваться. Наступать на врага можно, если он слаб. Или спит. Но если силен и наступает сам, то его следует встречать обороной, непроходимой и непробиваемой.
Казалось бы, мудрость-то в чем? Нужно ли быть стратегом, чтобы такие вещи понимать? Достаточно было посмотреть фильм «Чапаев» – вернее, самый зрелищный и самый драматичный его эпизод: могучей поступью под барабанную дробь идет враг, сильный, обученный, дисциплинированный, уверенный в себе и в победе. Над вражьими рядами плещется на ветру черное знамя с серебряным черепом. Стоит ли бросаться на врага в этот момент?
Нет, не стоит. Анка-пулеметчица подпускает врага все ближе и ближе, а потом с предельно короткой дистанции убийственным огнем дробит боевой порядок супостата. И только после того, как враг дрогнул, когда планы его нарушены, а боевые порядки смяты, из-за холма на лихом коне во главе кавалерийской лавины вылетает Чапаев Василий Иванович и творит разгром.
Свечин предлагал именно так действовать в большой войне.
Бездарный лизоблюд и карьерист Тухачевский обвинил Свечина в пораженческих настроениях, в пособничестве врагу. Тухачевский развернул садистскую травлю Свечина и всех, у кого была смелость вспоминать об обороне. Тухачевский возглавил дикую свору таких же, как он сам, безграмотных, узколобых злобствующих клеветников. На мудрого теоретика Свечина, который осмелился смотреть правде в глаза и иметь собственное мнение, обрушился поток оскорблений, наветов и доносов в ОГПУ – НКВД: мол, Свечин намерен отдать инициативу в руки врага, а это стратегическое вредительство!
В результате в 1930 году Свечин был арестован, но отпущен, затем, в 1931 году, арестован