вершинами. За ними проход расширялся в просторную водную гладь километров пятнадцати в поперечнике – идеальное место для стоянки кораблей. Пожалуй, решил Одинцов, тут можно разместить весь Тихоокеанский флот и Каспийскую флотилию в придачу.
Красота! Вольный простор, какого на Земле уже не сыщешь…
И потому возвращаться назад ему совсем не хотелось. Он собирался побольше узнать об этом новом мире, постранствовать в нем, насладиться его чудесами. А еще таким опьяняющим и прекрасным было ощущение молодости! Там, на Земле, его ожидал закат, одинокая старость, воспоминания и больше ничего; здесь, в Айдене, – расцвет и Большое Приключение. Соблазн был слишком велик! И если пятиминутная вылазка, о которой он условился с Виролайненом, уже превратилась в пятидневное путешествие, то почему бы не растянуть это время до месяца, двух или трех? Ведь Виролайнен ничем его не ограничил – больше того, сказал, что вернуться Одинцов может по собственной воле… В душе шла жестокая схватка между Долгом и Искушением – и Долг, истекая кровью и огрызаясь, отступал.
С другой стороны, разве исследование этого мира не являлось первоочередной задачей? Установка Виролайнена переправила полковника в чужое тело, на чужую землеподобную планету, что было, само по себе, фактом поразительным, оправдывающим весь Проект. Однако где находилась эта планета? В той же галактике, где Солнце и Земля? В другой? Или вообще в ином измерении Вселенной? Хотелось бы это выяснить, но вряд ли бар Занкор и братство Ведающих Истину могли ответить на подобные вопросы. Пожалуй, ответить не мог никто в империи Айден и сопредельных странах, однако надежда оставалась. Приборчик, похожий на зажигалку… Кто-то ведь его сделал!
Опершись локтями на невысокое бортовое ограждение, Одинцов бросил взгляд на берег. Серые скалистые утесы, что прикрывали бухту со стороны моря, быстро понижались, и мертвый камень сменяла плодородная почва равнины. Степь, бескрайняя широкая степь, распростерлась до самого горизонта; бухта лежала в ее объятиях, словно голубоватый искристый опал, обрамленный зеленым металлом. Степь не походила на знакомые Одинцову ковыли или африканскую саванну, где довелось ему повоевать; цвет высоких трав заметно отличался от того, к которому он привык на Земле, – не ярко-зеленый, а более сочный и темный, скорее изумрудный.
После бесед с целителем Занкором Одинцов уже довольно много знал о цели путешествия и географии этого мира. Бар Занкор был разговорчив, и поощрять его вопросами не требовалось; он охотно делился знаниями о морях, континентах, странах, городах и населяющих их народах. Айденский флот пересек Ксидумен, Длинное море, обширный эстуарий, протянувшийся на тысячи километров в широтном направлении и разделявший два материка: центральный, Ксайден, лежавший примерно в полутора тысячах километров к югу, и северный, Хайру. Как понял Одинцов из рассказов целителя, центральный материк был огромен, не меньше земной Евразии, и поделен между десятками враждующих государств.