лице.
– Сердцем чувствую – будет!
Таксист неожиданно построжел, уставившись на темнеющие вдали «хрущёвки», и угрюмо произнес:
– Все еще стоят? Каждый раз, оказываясь в этих местах, вспоминаю, и щемит душу. Когда-то и мне довелось пожить в хрущёбах. Слава богу, подзаработал и купил себе приличное жилье.
– Недолго им еще стоять! – Спартак выпрямил спину. – Свалю эти жалкие постройки. Отслужили они свой век. На их месте построю культурный центр. Привез с собой проект…
– В добрый час! И, как условились, – на свадьбе твоей просигналю на всю катушку! – И он надавил на сигнал.
Со двора донесся женский крик:
– Спартак! Мальчик мой! Лечу, золотой мой! – У Марии, как назло, спадал чувяк, она цепляла его большим пальцем ноги и волокла, но он снова спадал, и она продолжала кричать и нервничать. – Сейчас, сейчас. Приехал, мое солнышко! Сынок мой ненаглядный. Отец! Скорей! Спартак приехал! Спартак! Проклятый чувяк!
Вконец измученная, она бросила чувяк посреди двора.
Обнялись и расцеловались тут же у машины. Таксист добродушно улыбался, всем своим видом подчеркивая, что спешить ему некуда и незачем, когда такая радостная ситуация – пусть мать и сын вдоволь нарадуются. Помог потом занести вещи во двор.
И машина отъехала.
– Ты ли это, сынок? – с тревожной нежностью рассматривала сына Мария, придерживая его за руку. – Похудел-то – кожа да кости.
Подчеркивали худобу черные волосы, непривычно отпущенные им, да подковой торчащие усы.
– Все нормально, мама. Живой, невредимый прибыл в твои объятия!
– Похудел или мне кажется?
– Все нормально, мама!
– Нелегко достаются дипломы, – глубокомысленно изрекла Мария. – А наши соседи думают – ты там прохлаждался, как на курорте. Да где им понять, боже мой! В пятый раз будет поступать! – покосилась она на соседний дом. – Вот и равняет мамаша всех по своему куриному уровню. Верно говорит твой дедушка: чем глупее человек, тем больше в нем спеси…
– Простим им великодушно, – улыбнулся Спартак и обнял мать за плечи.
– Что такое ты говоришь! – вырвалась вперед Мария, нарочито сокрушаясь, и подняла руки вверх, будто обращалась к всевышнему.
– Ты еще не знаешь, что тебя здесь ждет! Этот Кира, да и весь его род на все способен от зависти. Послушал бы их. Что только не говорят.
– Успокойся, мама. Не так страшен черт, как его малюют.
– Не шути, детка! Этот Кира – настоящий паук! – нагоняла на сына страх Мария, кружась вокруг него. – Скажи, у шведов есть язык? – строго спросила она, становясь перед ним, как вкопанная.
– Ну, а как же! – хмыкнул он, удивленный. – Как у тебя и у меня.
– Хочу сказать, на каком языке говорят шведы? – уточнила она.
– На своем, верно? Богатый, образованный народ, верно? Несмотря на то, что живут на Севере, среди холодов, очень высокий уровень жизни…
– Все верно, мама. Но зачем тебе все это? Увлеклась политикой?
– Глаза им колит, что ты знаешь много языков! –