реально? Нет. Но есть, – он закатил глаза к потолку, – волшебная сила искусства. Покрутили крутой фильм, да не раз – и всё. В Терминатора верят больше, чем в губернатора. Что-то на поэзию потянуло. Плесни-ка по этому поводу.
– Ну, за искусство!
Хорошо идёт, родная. Ещё бутербродиков сотворим. В голове звенят иронично-задорные ритмы из «Высокого блондина». Композитора забыл; помню, молдавская фамилия.
– Да, хорошо пошла, – Белый прожевал огурец и уставился на меня. – Так мы о чём?
– Американцы. Телевизор. Терминатор. Губернатор. Поэзия. Искусство. Хорошо пошла.
– Молодец, – он хмыкнул, – отслеживаешь. Несмотря на, – он постучал ногтем по бутылке, – и даже вопреки. Смотри, что америкосы ещё удумали. У них ведь толстяков много. Чем в любой стране, вместе взятой.
– Да уж.
– А полному двигаться трудно, попа мешает. Столько лет ихние правители призывали граждан пошевеливаться, а результат нулевой. Пока не сообразили…
– Что?
– Шварца подключить. Поговорил он с народом, и сегодня в штатовских фитнес-клубах уже сорок миллионов. Костя, ты понял? Захочешь, толпами на физкультуру, пожелаешь – миллионы из горла сосут. Такая вот ситуёвина.
– Да ладно, у нас это не сработает. Не, на пиво-то всей страной. А так – нет. В России признают авторитет, если это дубовая сила.
– Правильно, психология рабская. И тогда задача облегчается.
– В смысле?
– Феномен жёлтой обезьяны. Ты в курсе?
– Как-то смутно.
– Знаешь, как заставить человека думать о жёлтой обезьяне? Надо сказать: не думай о жёлтой обезьяне. И выходит, с человеком можно сделать что угодно. Уже делается.
Обалдеть! Мы с Белым пьём водку и обсуждаем феномен жёлтой обезьяны.
Не узнаю бывшего однокашника. Ах да, он теперь вона где служит; использует чужие мозги и навыки. Точно, как и с атрейским способом.
Хоть ясно, откуда черпает. А то уж начал подозревать… Хотя нет. Тогда бы в Академии встретились, хоть раз. Но ведь он в Москве недавно. А может, первый сектор? А чего гадать, проверим потом.
Что-то я хотел спросить…
Незаметно заглянул в шпаргалку: «Провалы -?». Ах, да.
– Белый, да чёрт с ней, с обезьяной. Лучше объясни-ка, почему наши за бугром прокалываются? Серьёзно же готовят?
– Ну да. Только против лома нет приёма. Сдают наших, Костя, свои же сдают. Раньше как бы из любви к свободе, а сегодня – к деньгам, – он сжал кулаки.
– Слушай, я ещё стрельну сигаретку?
– Бери, чего спрашиваешь.
– Благодарствую. Ну, а другие причины?
Он улыбнулся.
– Видишь ли, у каждого человека есть ахиллесова пята. Главное-то закладывается в детстве. Позволишь слабинке перевесить – и всё. Я не говорю о вещах, которые легко отслеживать, ну, там, вилку держать в левой руке.
– А огурец – в правой.
– Ага. Или взять, к примеру, манеру стряхивать пепел. Вот как ты это делаешь?
– Как