цель абьюзера? Неужели он такой плохой человек, что совершает подобные поступки? Цель одна – воплотить в ребенке все те мечты, которые сам не осуществил, и пусть цена этой цели – сам ребенок, а точнее, ребенок как человек, а не дополнительный орган к взрослому. Не было денег? Ребенок должен быть богат. Не было хороших оценок и это ставили в укор? Ребенок должен быть отличником. Не было внимания? Ребенку нужно уделить массу внимания, поэтому быть с ним везде и так, что задушить своим вниманием. А все то, что пожелает сам ребенок, нужно обесценить – это противоречит цели, а цель-то ого-го! Абсолютно непосильная для ребенка.
Главный же конфликт жертвы в итоге складывается из того, что, с одной стороны, перед ним ставят задачу полностью подавить свои чувства и стать идеальным во всем (я была отличницей, к 19 годам получила уже 3 высших образования, закончив школу в 14 лет и не имея никаких близких друзей), а с другой стороны, при малейшей ошибке полностью обесценить весь труд. Например, за проявление слабости (слез от усталости) я получала физические наказания с последующим демонстративным игнорированием за непослушание, после чего я продолжала учиться, учиться, учиться… молчать, молчать, молчать… в страхе, что это может повториться. Как уже можно догадаться, эта книга, в определенной степени, является компенсацией всего того молчания, которое стало невыносимым для меня. Я хочу жить в правда с собой, а пролонгация молчания для меня означает полное отсутствие самоуважения и непризнание своего права на слово и жизнь. И я знаю, что это стоило мне всего.
Сила подсознательный установок как вербальных, так и невербальных крайне высока! Все это уже во взрослой жизни обернулось тем, что:
– Я не могла сдвинуться с места ни в каком деле (даже в том, которое обожала!): автоматически идеализировала свою роль в деле, представляя себя успешной, а потом обесценивала при совершении «непростительной» ошибки, осознавая при этом, что ошибки – это нормальные составляющие любого дела. Как вы понимаете, теория трансерфинга реальности, которую я по сей день люблю, оборачивалась каждый раз против меня.
– Я не могла начать танцевать, о чем всегда мечтала – это выливалось в припадках неконтролируемой ярости: я крушила все в доме, что попадалось под руку. В итоге переехала в квартиру без мебели и посуды.
– Я не могла задержаться даже на любимой работе с хорошими отзывчивыми людьми: меня маниакально преследовала мысль, что я недостаточно хороша. К этому добавлялась маниакальная потребность в сексе, который был для меня не удовольствием, а способом избежать контакта со своей болью. Но я была прекрасной актрисой!
– Я не могла оставаться в близких отношениях с мужчиной, потому что в какой-то момент надо мной брал верх животный страх угрозы жизни, благодаря которому я обесценивала мужчину, как когда-то обесценивали меня, и сваливала.
– Я причиняла себе