раз пересечься с Лазаревой. Ей хочется испариться.
– Ну и стерва-а! – протягивает Регина, едва оказавшись на улице. – От нее же негативной энергетикой за километр веет!
Агата прибавляет шаг, Регина едва успевает за ней:
– Аверина, что ты молчишь? Ну, заори что-ли, покрой матом, не знаю… На тебя смотреть страшно!
Агата коротко дергает плечом, поправляя сумку:
– Не вздумай меня утешать, понятно? Все нормально.
– Ну брось, – Регина ободряюще приобнимает подругу, – не переживай. Пойдем в кафе. Отвлечемся, поболтаем. Никуда твой Димка не денется. Он ведь не дышит, когда ты рядом. Смотрит на тебя – аж слюни текут. Вот и он, смотри! Влюбленный наш Ромео. Несется сломя голову!
Агата оглядывается: Дима и вправду бежит за ними.
– Агатка! – Дима подбегает и хватает ее руку. – Подожди…
– Прости, что так убежала, – говорит Агата, опустив глаза, – спасибо за гостеприимство, но мне лучше поехать домой. Правда… Извинись перед мамой и не вздумай с ней ссориться. Все нормально.
– Стой, иди ко мне, – Дима обнимает Агату. Он тяжело дышит после быстрого бега. – Я тебе обещал, что это только на одну ночь? Мама уже ушла. Пойдем вещи собирать.
– Какие вещи?
– Я снял для нас квартиру. Больше тебя никто не побеспокоит.
Глава 18
– Она раньше русский язык и литературу преподавала, – шепчет Агата. – А еще писала стихи.
– А что заканчивала? – шепотом спрашивает Дима.
– Педагогический, в Питере. Там они с папой и познакомились. И с Нелли. У нее пятерочный аттестат и диплом с отличием. Она их хранит и иногда, перебирая вещи в комоде, достает и так бережно-бережно рассматривает и снова убирает в папку с документами. А знаешь сколько у нее книг?
– Значит после смерти Вадима, твоя мама так и не вернулась в школу? – спрашивает Дима, подложив руку под голову.
– Мама больше не может преподавать. К тому же за время ее отсутствия место в школе занял другой человек – какой-то молодой учитель по звонку сверху. А в магазине, напротив нашего дома, была вакансия – требовался продавец-кассир. Вот и завертелось. Наверное, мама думала, что это на полгода, год, но нет ничего более постоянного, чем временное.
– Она – слабый человек, – шепчет Дима, поглаживая Агату по щеке, – так бывает. Не сравнивай себя с ней. Ты совсем другая. Ты всего добьешься. Ты сильная.
– Ну, хотя бы кажусь сильной, и слава Богу, – Агата опускает ресницы. – На самом деле я – не сильная. Просто… научилась жить сама по себе.
– А как же я?
– Ты – другое дело.
– Ты не подпускаешь меня близко.
– Не подпускаю? Как ты можешь так говорить после всего..?
– Не обижайся, малыш, но ты словно боишься… полюбить меня. Почему?
Агата отводит взгляд:
– Вместе с любовью приходит боль, и она намного больше любви… Капля любви в море боли.
– Я понимаю, что в твоей жизни было очень много боли, но я