Чем ребенок загруженнее, тем меньше он дает волю генам.
7. Чем больше давить на ребенка, выжимая все соки, тем больше будет толка в будущем: толк выдавливается из ребенка, как сок из яблока.
8. Твоя задача – учиться! Только получив хорошее образование, можно добиться цели!
9. Тебе придется в пять раз больше трудиться, чтобы не оказаться за бортом жизни!
10. И не забывай о пятой графе!
Я, кажется, забыла представиться. Меня зовут Элина Сокольская. Папина летающая фамилия, имя – в честь актрисы Быстрицкой – эталона красоты всех времен и народов. «Линчик-Блинчик. Сюрприз с начинкой». Так называл меня папа. Мальчишки во дворе дразнились: «Плакса-вакса, гуталин, на носу – горячий блин!» Жутко страдая от блинно-гуталиновой тематики, я размазывала по щекам слезы вместо ваксы, требуя срочно поменять мне имя.
Папа уверял, что все на свете – ерунда по сравнению с мировой революцией. И по сравнению с убийственной дразнилкой про резиновую Зину, которую принесли в корзине из магазина. Бедная, бедная Зина!
Ха-ха-ха. На всякую чепуху обращать внимание? Нервов не хватит! Вскоре мальчишки, кричавшие про блин, были нейтрализованы вместе с зачинщицей Веркой Фесенковой по прозвищу Языкатая Феська.
– Еще раз услышу про блин с ваксой, не выйду на пострашилки, – набравшись храбрости, оскорбленно заявила я. – Сами себя устрашайте. А хотите обзываться, можете красиво кричать «Элина-балерина».
Кто ж откажется от пострашилок? Я обставляла страшные истории, как моноспектакли. О мертвой руке с роковым перстнем. О зловещем незнакомце, коварном душителе девушек. О фиолетовом тумане, из которого выплывали дрожащие призрачные тени тех самых задушенных девушек. Никакой халтуры! Полностью овладев аудиторией, я на разные голоса с устрашающими модуляциями молола об ужасающе ужасных ужасах. Меня несло по волнам фантазии. У слушателей шел дым из ушей плюс ночные кошмары с возможным энурезом. Прелестная картинка, радующая глаз взрослых: девочка из хорошей семьи рассказывает деткам сказки. Мозги деток взрывались, как попкорн на горячей сковородке.
Вещая о блуждающей перчатке, я нагнетала обстановку, применяя реквизит: незаметным движением руки роняла заранее припасенную папину кожаную перчатку и загробно-замогнильным голосом взвывала:
– Вот она, черная перчатка. (Пауза). И откуда она взялась???
Рассудка можно лишиться! Уставившись на невесть откуда взявшуюся перчатку, все деревенели от напряжения и, намертво приклеившись к лавочке, боялись пошевелиться.
– Откуда этот запах? (Пауза). Пахнет покойником. Чувствуете?
Перчатка источала удушливый запах формалина (фокус-покус, ловкость рук и никакого мошенничества). Поглядывая на кота Таньки Дюндиковой, я прикидывала: может, сказать, что он – агент враждебных цивилизаций? Черный, одноглазый и выглядит, как сатана в котовом обличье. Телепатически учуяв направление