полеживая на кровати, дядя Ваня смирился с этой утратой.
Стране нужны были железо и бумага, а еще стране нужна была помощь в сельскохозяйственном труде. К моему глубочайшему сожалению, я ничем не могла помочь стране в сельскохозяйственном труде. Более того, меня нельзя было и близко подпускать к сельскохозяйственному труду! Я не вписывалась туда, как не вписывается астролябия в акционерное общество любителей живой природы. Я не отличала полезные растения от сорняков, помидорные кусты от картофельных, свекольную ботву от кукурузной.
Однажды я, дитя асфальта, перепутала растительные культуры и выполола полтора километра огурцов. А все потому, что инструктирующая нас колхозница, не поверив в мою сельскохозяйственную безграмотность, опрометчиво приказала:
– Чего стоишь? Не придуривайся. Поли давай.
На прополке, когда стройными рядами весь класс шел вперед бороться с сорняками, я, с трудом удерживая в музыкальных руках сельхозинвентарь, двигалась в обратном направлении. Задом наперед. По-другому, хоть убейте, не получалось. Может, отступая назад, я хотела видеть результаты своего труда? Может, опасалась наступить на эти самые результаты, чтобы не растоптать аграрную программу? Вот почему наши колхозы постоянно оставались без урожая.
У меня не с того места росли руки к сельскохозяйственному труду, так нужному Родине. Хотя, согласно анатомии, мои руки росли не с того места, о котором вы подумали, а с того, откуда надо. А откуда надо, написано в анатомии человека. Изучая анатомию, мы помогаем обществу: возможно, я хорошо бы управилась с техникой в виде газонокосилки?
Все население бывшего СССР, включая врачей и учителей, профессионально-автоматически орудовало граблями, сапками, тяпками, поднаторев на прополках и субботниках. Все нормальные дети, выросшие в стране счастливого детства, хотели (или говорили, что хотят) стать космонавтами, передовыми доярками, артистами, врачами и учителями. Сельское хозяйство было важнее всего этого: врачи, учителя, инженеры, – все помогали сельскому хозяйству. Я беспринципно мечтала работать на кондитерской фабрике контролером качества и есть конфеты, сколько захочу. Ах, пряничный домик с мармеладно-шоколадными ставнями! Такая мечта считалась неприличной. Со временем я научилась благоразумно помалкивать, заклеив рот воображаемым пластырем.
Дорогие дети, будущие взрослые! Если бы мечты молниеносно сбывались, к чему же тогда стремиться? Преодолевая преграды навстречу мечте, помните о непредсказуемых последствиях «сбычи мечт». Как у дедушки Ленина, который мечтательно твердил: «Мечты двигают прогресс. Величайшая мечта – социализм».
Иногда, устав от собственной непогрешимости, я позволяла папочкиным генам-короедам размяться, погулять по дереву: движение оживляет. С видом человека, всецело поглощенного уроками (учеба – главная цель в жизни, нет ничего главнее), я прижимала градусник к горячей лампочке от включенной