не бойтесь. Все чистое, оно хорошо было замотанное! С собой только борщ горячим не унесешь из кастрюли, а все остальное – можно!
Список ворованных предметов, не имеющихся в свободной продаже, был так обширен, что пальцев не хватит загибать. Впрочем, кто воровал? Брали, кому что надо. Педро Антониони «брал» на авиационном моторостроительном заводе, где работал наладчиком… Да не моторы для самолетов, а складные детские прогулочные коляски «Тавричанка». Колясками, «взятыми» в цеху товаров народного потребления», можно было обеспечить детские ясли, и не одни, но зачем? Прогулочные коляски предназначались для натурального обмена – «дашь-на-дашь».
Моя мама, как все учителя, несла в народ разумное-доброе-вечное за символическую зарплату: кроме ученических тетрадей и контрольных, ничего с работы не выносила. Зато и тетрадей, и контрольных, – этого добра можно было брать официально, сколько угодно, не таясь, прямо с рабочего места. Бери – не хочу, и чем больше, тем лучше! Хоть грузовиками, хоть вагонами вывози. Спрятать тетради за пазуху никому из учителей, включая директора, завуча и техничку Шуру Халыменду, не приходило в голову. Работа такая. Интеллигентная.
Но вернемся к моей прекрасной кузине. Быть парикмахером в условиях всеобщего дефицита (со связями на всех уровнях) оказалось престижнее, чем наращивать квадратную задницу в ВУЗе и, отучившись-отмучившись положенное количество лет, прозябать учителем или инженером. И еще одно преимущество: каждая девушка должна удачно выйти замуж, а все мужчины ходят в парикмахерскую стричься. Если парикмахер – красавица, они ходят стричься так часто, как только могут, даже если волосы отрастают не так быстро, как им хочется. У кого не было волос, ходили подравнивать усы и брови.
Всем цирюльным премудростям Лиза наловчилась, «набив руку», но парикмахером «от Бога» не была. Таких мастеров – сплошь да рядом, не лучше и не хуже других. Волос на голове много. Если что не так, отрастут. Это же не зубы, которых только тридцать два.
На стенах парикмахерской висели дипломы и грамоты в солидных рамочках. Они выглядели, как настоящие, подтверждая мастерство Михаила Марковича Ривкина, в шутку их создавшего: «Несравненной Лизе Гордон, Мастерице Золотые Руки, победительнице всех соцсоревнований», «Самой красивой комсомолке-многостаночнице, ударнице парикмахерского труда Элизе Наумовне Гордон с пламенным приветом от ЦК КПСС в полном составе» и даже « Парижский бомонд в грезах об Элизе»! Не хватало только таблички «Образцовое рабочее место».
Практичная Лиза всерьез повесила все это на стенку, а сформировать образ, соответствующий дипломам, проще, чем их повесить. Будучи великолепным психологом, «мастер головы» умело выкручивалась из любой ситуации. Это называлось «Искусство пудрить мозги» или «Впарить дизайн».
– Розочка, приветствую вас, родная! Как я за вами скучала, дорогая! Садитесь, милая. И где же вы были?