всегда!
…Через дорогу шумел лес; мы много времени проводили там: играли в индейцев, рыли землянки, собирали грибы и ягоды, бегали купаться на лесное озеро.
Зимой катались с гор на лыжах, рыли ходы в снежных сугробах, представляя себе, что это подземелье какого-нибудь старинного замка, играли в снежки, и много чего ещё делали.
Конечно, зимой игр гораздо меньше, чем летом или осенью.
…Короче говоря, моя детская жизнь текла, как бы по двум параллельным руслам: по официальному – школа и всё, что с ней связано, и по спонтанному – улица, друзья во дворе, с развлечениями по мере фантазии.
Эти два русла никогда в течении школьных лет не пересекались, а иногда текли даже в противоположных направлениях…
Забегая немного вперёд, скажу, что в школе я притворялся пионерским и комсомольским активистом, а на улице, – если честно, – числился просто мелкой шпаной.
Мне кажется, что такие двуличные школьники в Советском Союзе составляли большинство.
Однако эти внутренние конфликты, как их называют психологи, и противоречия в поведении жить не мешали, а только дополняли друг друга, делая мою детскую жизнь более разнообразной, эмоциональной и яркой.
…Весна 1966-го года. Мне уже 9 лет, а мозгов, несмотря на школьные отметки, как у трёхлетнего.
Наша дворовая шпана решила сделать бомбу, а потом взорвать её в лесу.
У кого-то из пацанов отец увлекался охотой, поэтому хранил дома патроны, пыжи, гильзы, дробь, порох. Вот эту-то пачку пороха и умыкнул наш товарищ у своего не очень бдительного папаши. Помню, что пачка имела коричнево-серый оттенок, походила на упаковку дешёвой махорки.
Украденный порох мы обернули старыми газетами, так что получился большой бумажный ком.
…«Ну вот, бомба готова», – решили мы и выдвинулись в лес, проводить испытание.
Собралось нас человек семь или восемь, и не только пацанов, участвовали и девчонки, – с мальчишеским характером. Двое особо трусливых остались во дворе.
Мы сто раз до этого бросали в костёр шифер, взрывавшийся при нагревании, как граната, много раз кидали в огонь охотничьи патроны, но никто не пострадал, а присутствовало лишь веселье и детская радость. Так ожидалось и в этот раз.
…Бомбу установили в центре поляны, подожгли и разбежались в разные стороны, спрятавшись на всякий случай за кочками.
…Бумага сначала ярко вспыхнула, загорелась, а потом, истлела и потухла. Только струйка дыма поднималась над кучей пепла.
«Наверное, порох сырой?», – подумал я и, как главарь нашей дворовой шайки, вместе с одним смелым пацаном решил осуществить вторую попытку.
Лёха, так звали того пацана, наклонился над горкой пепла и чиркнул спичкой. Я стоял в полуметре от этой дымящийся кучки.
…В этот момент раздался оглушительный взрыв, яркая вспышка и, огромный столб дыма поднялся над поляной.
(«…А город подумал, ученья идут…»)
Лёха, с обгоревшим лицом и руками,