не думая.
И не зная уже, что придумать, он предложил всем взяться за руки и бежать туда, где стоит самолет.
– Но в нас нет уверенности, – сказал Пит, – что он там.
– Да? Все так думают?
– Разумеется, – ответил Майер.
– Тогда это именно то, что вам нужно, а именно: надо поверить.
Они уже побежали, но метров за пять до самолета, с которым – рассчитывал Кетч – они столкнутся, Майер вдруг задергался, как перед огненной лавой, но, к счастью, его отпустили и Пит, и Щепка с обеих сторон, и:
– Упали в воду, обогнув самолет с разных сторон.
Майер уже было простерший лапы с невысказанной мыслью:
– Подождите, друзья, – звонко рассмеялся.
И:
– Я сказал, надеюсь, что был уже заговоренный?
– Невероятно, – только и сказал Кетч.
Они втащили промокших и уже замерзающих Щепку и Питча, но что делать дальше никто не знал.
– Вы правильно решили эту задачу, – стуча зубами протявкала Щепка, – теперь остается только одно. Чтобы мы не мучились, съешьте нас и вам будет тепло, так как мне очень холодно.
Питч предложил почти тоже самое:
– Разделайте на полутуши и заморозьте: дольше будете мечтать о жизни вечной.
Тогда Кетч сказал:
– Просто идите за мной.
Но это оказалось тоже не так просто. Промокшие Щепка и Пит отказались.
– Мы не пойдем.
Тогда вмешался Майер:
– За рога поведем, – промямлил он.
Но они почему-то согласились.
– Неужели они уже привыкли к такому к себе отношению за небольшое время проведенное с Майером? – успел подумать Кетч, пока все шли к самолету, видимому только ему одному.
Но и здесь случилась непредвиденная неувязка. Пит и Щепка не могли подняться по лесенке внутрь самолета.
– В чем дело? – спросил Кетч. – Высоко?
– Не то, что высоко, – ответил Пит, – но не понятно: зачем?
– Какая вам разница уже теперь? Лезьте и всё!
– Без понимания ничего не получается, – стучала зубами ответил Пит.
– Вот и я говорю, – вмешался Майер, – человек закостенел в древнем обществе от постоянного увязывания всех своих поступков с их пониманием.
– А как? – спросил даже Кетч.
– Не надо ничего понимать – лезь и всё.
– Ну, вот они не могут.
– Отчаливаем вдвоем, будешь моим личным пилотом. Давай, давай, всё равно уже поздно пить боржоми: они замерзли почти совсем.
– Давайте их вместе втащим, а потом, я думаю, оттают, оттают.
– Два раза, как написано на упаковке мороженой рыбы – не оттаивают, – сказал Май.
Тем не менее, они попытались это продемонстрировать, и вышло, ибо реципиенты уже не оказывали никакого сопротивления.
Но, о ужас! стекляки не лезли в дверь, как будто она была закрыта, а не наоборот, открыта, как сейчас.
– Не хочут, – сказал Кетч растерянно.
– Да, не хохочут, – подтвердил и Ма.
Ну, что, – добавил он, – полетим,