улечу с ними, ибо там на Севере Дальнем зависла моя любимая Щепка, и не могу больше терпеть, чтобы не спасти ее.
– Это двуместный самолет, – успокоил ее Ив.
– Серьезно? Я не знала. Можно по очереди ехать на нем верхом.
– Боливар, может и выдержит двоих, но сколько народу – это уже слишком. Ибо и я тогда полечу с тобой.
– В качестве кого?
– Как Доктор.
– Какой еще доктор?
– Доктор Живаго.
– Извини, но это уже через чур. Ибо: я вам не институтка для экспериментов.
Глава 7
Начали таскать канистры – если кому велики, а кому малы, то бочки.
– Я не могу поверить, что самолет взлетит с таким количеством керосина, – сказал Бутлеров.
Кетч огляделся, зари еще не было, но все равно было ясно, что проснулись все, и как безмолвные тени:
– Таскали и таскали бензин. – Или что у них есть еще там.
– Самолет не поднимется с каким грузом, – наконец выдохнул один грузчик, и с тяжелым вздохом сел на последнюю бочку.
– Кто это? – спросил Бат и тоже сел на песок.
– Не знаю, – автоматически ответил Кетч.
И вдруг Бат сам понял, что это и есть Фи-лин.
Он потихоньку зашел сзади, и взял голову противника в замок: одна рука под шею, другая цепляет ее сзади головы.
Фи даже не шевелился.
– Не получается? – тихонько спросил Кетч, подойдя поближе.
– Он перешел в состояние Грогги.
– Вот из ит?
– Как пенек, или камень на Ялтинском пляже: под водой скрыт, но он там есть.
– Неужели он правда не настоящий человек? – спросила Кали. – Я думала шутит.
Полковник Бутлеров наконец проснулся, и теперь только решал:
– Кто полетит: первый, Фи-Лин, или второй, Бат.
И выбрал Фи.
– Подождите, полковник, что вы делаете?! – закричал Кетч, – этот парень пришел со мной, зачем вы заковали его, как арестанта?
– Не надо было?
– Вот именно, что не надо, ибо он только-только сбежал из тюрьмы, а вы ему напомнили.
– О чем?
– О самом печальном в его жизни приключении.
– Это опасно? – спросил Буров.
– Очень, сэр, очень, ибо человек, вспомнивший всё способен очень на многое.
– А именно?
И тут Бат накинул цепь на шею полковника, и выбил из руки пистолет. Он потащил его к самолету, как будто кто-то из них умел летать.
Тем не менее, как это здесь принято почти постоянно:
– Ушли с перегрузкой: кто-то успел залезть в багажное отделение, где лежали керосиновые канистры.
– Сколько нас? – спросил Кетч, когда самолет скрылся из вида обитателей пляжа, смотревших, как древние индейцы, на уплывающий, возможно, навсегда к счастью, корабль.
– Человека три-четыре, – ответил Бутлеров.
Кетч обернулся.
– Кто в багажнике?
– Я не заметил, кто успел туда проскочить, – ответил Бат.
– Может