отражения.
– Ой! – всплеснула лапами она, взяла меч и сделала им несколько ловких, круговых пассов. – Такого в Эшинбланте нет.
Она вернула меч гордому мужу и повела гостя к столу.
Дети уже их ждали в обеденном зале, выстроившись по росту у стола.
– У вас прекрасная семья! – искренне заметил Второй и поинтересовался: – Как детишек зовут?
Шарскун насмешливо переглянулся с женой и ответил:
– Мальчиков – Шарскун, а девочек – Асушан. Большие имена они получат, когда мальчики первый раз побывают в настоящей битве, а девочки – когда выйдут замуж и родят.
– Что ж! – философски согласился гость, – Зато не сложно запомнить. Возьму на вооружение, когда женюсь.
– Помолимся?! – предложил Шарскун и скрестил лапы на груди. Вся семья последовала его примеру и хором продекламировала: «Слава Рогатой Крысе и будь прокляты Готрек Гурниссон и Феликс Ягер!»
– Коротко, но искренне, – буркнул себе под нос Сергей, садясь за стол.
В остальном обед прошел в традиционном для всех порядочных семей стиле – первой наполнили тарелку гостю, потом детям по старшинству, от самых маленьких, последними приступили к еде разомлевший от домашнего уюта Шарскун и счастливая от присутствия супруга Асушан.
После обеда Сергею оказали большое доверие и уложили его спать с десятком младших крысят, которые тут же облепили растерянного путешественника со всех сторон и мгновенно уснули.
«Самая заурядная, можно сказать, ситуация, – лежа, тоскливо думал тот, – сплю я в крысиной норе с крысятами под одним одеялом и даже не испытываю дискомфорта. Если так пойдет дальше, то я женюсь на крысе, и она отучит меня кусать ногти. Нет. Хочу жениться на Наоле. Буду пить кровь, если ей приспичит».
И он уснул. Все-таки сказались и перенесенная дорога, и пережитое потрясение от полета в капсуле инжи, и знакомство со строгой, но гармоничной культурой скейвенов.
– Вставай, лежебока! – толчком разбудил его Шарскун. – Я достал два билета в театр.
– Сколько времени? – недовольно пробурчал Второй.
– Двадцать пять без малого, – ответил скейвен. – Представление начинается ровно в двадцать пять тридцать. Надо торопиться. Если опоздаем, наши места отдадут студентам.
– Да, Конфуций и не мечтал об этом, – кряхтел Сергей, поднимаясь с кровати и натягивая сапоги. – Студентам! Какого хрена? Мы взрослые люди. и скейвены! Нам должны места уступать, а не мы.
– Не ной, – хихикнул Шарскун. – Я узнал, что пьеса очень хорошая.
– Про что?
– Про королей и королев.
Очутившись в скейвенском театре, Второй отметил, что интерьер увеселительного заведения до поразительного схож с интерьером МХАТА. Даже обшивка кресел была того же шинельного цвета, разве что роль осветительных приборов выполняли многочисленные факелы, что, в свою очередь, придавало дополнительные пикантность и торжественность обстановке. Свободных мест в самом деле не было.
Ровно в назначенное время громыхнули литавры, и тяжелые бархатные