зашёл с довольным лицом, а теперь грустит. Глупый старик обыгрывает его. Мальчик сдаётся?
– Мальчик думает, – буркнул Кротов.
– Илья должен знать, что он хорошо считает. Но на свете всегда есть кто-то, кто может делать это лучше него.
– Я победил в городской олимпиаде! – воскликнул парнишка, проглатывая слова.
Старик кивнул и расплылся в улыбке, отчего его глаза полностью скрылись под веками, а в уголках заплясали весёлые морщинки.
– Это хорошо! – таинственно проговорил Монгол. – И что будет дальше?
Илье больше не хотелось обманывать. Он наконец понял, что его так волновало…
– Там был ещё один мальчик. Я не видел его в лицо. Знаю только его номер. Он набрал ровно столько же баллов, сколько и я. Можно сказать, он тоже победил. Теперь мы должны встретиться на международной олимпиаде. Возможно, там я увижу его.
– Иногда у человека каждый день как олимпиада.
– Просто… – Кротов замялся, – я не думал, что кто-то ещё может считать так же быстро, как и я.
Он посмотрел на яблоко. Оно успело окислиться, мякоть будто покрылась ржавым налётом.
– Пусть мальчик не обижается, но он ещё мал, хотя и думает как взрослый. Какой талант мальчика важнее? Может быть, он способен на большее, чем просто быстро перемножать цифры?
Илья не успел ответить, – вдалеке зазвенел школьный звонок.
– Я забыл спросить! – воскликнул он, хватая рюкзак и неловко надевая его на плечи, так что полы пиджака смялись под лямками, – сегодня нас соберут по поводу драки. Говорят, у нас новый классный. Вы уже с ним знакомы? Как вы думаете, он поймёт, что я, хм-м-м… не начинал драки?
Монгол кивнул, ответив разом на оба вопроса.
– Как вы посоветуете мне вести себя с ним? Что нужно говорить? Мне… мне не хотелось бы закладывать этих… Я бы хотел, чтобы они просто оставили меня в покое.
– Выбирай сам, – сказал Монгол и неожиданно широко зевнул. – Старик должен вздремнуть. Скажу тебе только одно: будь с ним честным, и он станет твоим другом. Молодому учителю очень понадобится верный помощник. Помоги ему, и он поможет тебе избавиться от врагов.
Илья кивнул. Вытащил из кармана ещё одно зелёное яблоко, оставил у Монгола на столе и побежал на урок.
Фаина
Подходил к концу пятый урок, когда ей стало по-настоящему плохо. Она уже давно смирилась с постоянным плохим самочувствием, с воспалённым от говорения горлом, с опухшими ногами и ноющим от резкого чувства голода животом.
Вопреки распространённому мнению о том, что работа, связанная с детьми, молодит человека, Фаина, хотя ей не было ещё тридцати пяти, выглядела выцветшей и потускневшей. Тонкие волосы на её голове висели безжизненно, лицо всегда было бледным, движения нервными и быстрыми. Одевалась она так, что порой её можно было не заметить на фоне серой стены. Только глаза всё ещё лихорадочно горели.
К тому же Фаина Рудольфовна в последнее время много корила себя.
Она