Остальные не стали дожидаться окончания поединка; две армии тьмы с лаем, визгом и ревом бросились друг на друга в беспощадной борьбе за охотничьи угодья, самок или просто кусок леса.
«На всю летнюю сходку меня действительно не хватит…»
Меч сам вылетел из ножен и лег в руку. В клинок были вкованы частицы гвоздя, которым был прибит к кресту Спаситель, в рукояти – мощи святого мученика Георгия. Лезвие покрывали святым миром и три ночи выдерживали над мощами святого Бонифация. Другого такого меча во всей вселенной не было.
Реликвия была настолько мощной, что никакой силой ее нельзя было извлечь из ножен – меч сам решал, когда следует помогать рыцарю. Можно было подождать, когда слуги дьявола истребят друг друга сами, но медлить и прятаться было не в обычаях Бедных рыцарей. Сейчас надо было просто идти к Ней. Твердо и уверенно, как всю жизнь до этого часа.
Готфрид повернулся к темнеющей шеренге застывших деревьев и воздел клинок над головой.
– Встаньте, давшие клятву, и препояшьте чресла ваши истиною!
Едва не сорвавшийся от громкого крика голос, отраженный от деревьев, откликнулся эхом, которое не смогли заглушить ни лязг металла, ни душераздирающие вопли чудовищ, вгрызавшихся друг другу в глотки.
– Облекитесь в броню праведности, – мощно прогудел из-под глухого шлема неизвестный рыцарь в хауберке. Настоящий великан! Кольчуга на груди едва не рвется.
– Обуйте ноги в готовность благовествовать мир, – хрипло произнес граф Эбергарт фон Зеевальд, двадцать лет назад павший от рук пруссов.
– Возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого, – хором продекламировали трое рыцарей с тамплиерскими крестами, перекидывая треугольные щиты со спины на руку.
– И шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие, – возгласил плечистый стрелок, накладывая стрелу на тетиву.
– Приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять! – нараспев произнесли две дюжины голосов.
Перед Готфридом стояли воины в белоснежных одеждах. Их кольчуги и шлемы блестели, щиты искрились золотом, а клинки сияли ярче солнца. Клятва Бедных рыцарей была крепче объятий смерти, тверже могильного камня, прочнее вражеской стали. Две дюжины братьев снова вышли на бой, потому что смерть для рыцаря – не повод не идти в атаку. Каждый из них клялся в том, что сможет выйти на поле Армагеддона для последней битвы. И каждый знал, что любая битва со злом – последняя, а поле Армагеддона – шире всей земли.
Пятерка лучников встала на фланге, готовясь по команде выпустить стрелы. Могучий рыцарь поднял свой щит и встал в один строй с тамплиерами. Эбергарт обнажил меч и чуть заметно подмигнул Готфриду. Все ждали только одного…
– С нами Бог!
Рыцарь снова вскинул клинок к небесам.
– С НАМИ БОГ! – грянуло Небесное Воинство