горе? – ухмыльнулся музыкант, спрыгивая с кадушки.
– Нет, дружище! – бросил шут ему в спину. – Один слепой дурак, которого притащат на заклание!
– Ну-ну, Томас, ты чего?
Мальчик ревел без остановки. Уткнулся ему в живот и плакал навзрыд, размазывая слезы по рубашке. Музыкант, застигнутый врасплох таким бурным проявлением чувств, попросту растерялся.
– Кто тебя обидел? – спросил музыкант как можно ласковее. Ему раньше не приходилось выслушивать детские обиды, но ребенок никак не унимался. Вальтер, вспомнив, как обычно поступала в таких ситуациях его мать, взъерошил густые волосы мальчугана.
– Ка… Ка… Карл! – донеслось наконец из вымокшей рубашки.
– Тот, что живет с восточной стороны?
– Да! – подтвердил Томас и снова разрыдался. – Он… он меня отлупил! Ни за что!
– Как так ни за что? – спросил Вальтер, не переставая гладить мальчишку. – Расскажи мне, как было дело.
– Он… Он цветы выращивает, и я… я… у него сорвал.
– Томас, – перешел на строгий тон Вальтер, – разве мама не говорила тебе, что красть нехорошо?
– Я ведь не для себя! – опять заревел только-только успокоившийся мальчик. Вальтер опять прижал его к себе покрепче, гладя по плечам. «Эх, зря стал воспитывать!»
– Ты хотел порадовать маму?
– Нет, Агату! – ответил Томас, повернув голову в сторону. – Мы с ней вместе гуляли на склонах, она сказала, что ей нравятся цветы у Кривого Карла. Беленькие такие, маленькие. Я полез и попался. Карл меня за уши выдрал и хворостиной отхлестал. Я вырвался, но цветы обронил…
Томас опять расплакался.
– Так ты пострадал из-за девочки? – улыбнулся Вальтер. – Она тебе, наверное, очень нравится?
Мальчик покивал, не отнимая лица от вальтеровой рубашки.
– Так тебе радоваться надо! – потрепал музыкант мальчика за плечо. – Ведь ты пострадал за прекрасную даму! Совершил для Агаты подвиг, как настоящий рыцарь!
– Даааа! А что я те… теперь Агате скажу? – продолжал реветь Томас. – Я ведь ей цветов не принес!
«Ох, как все запутанно…» Вальтер даже не представлял, что ребенок в этом возрасте может плакать по такому сложному поводу.
Спасительная идея пришла неожиданно.
– А давай мы ей другой подарок сделаем! – предложил музыкант.
– Какой? – сразу встрепенулся мальчишка.
– Ну… – протянул Вальтер. – Может, куклу?
– Ведьминскую? – заинтересовался Томас. – Чтоб на Вальпургиеву ночь сжечь?
– Хотя бы, – согласился музыкант, как-то не ожидавший такого поворота. Он всегда считал, что подарки надо хранить, а не сжигать, но кто нынешних детей разберет? Мальчишка явно загорелся идеей. По крайней мере, реветь перестал и в рубашку больше не утыкался.
– Я тогда лоскутков по дворам соберу! – решительно заявил он, шмыгнув носом.
– А я соломы в сарае возьму, чтобы набить, – поддержал Вальтер.
– Только