ко мне уже не будет, да и коллектив окажется не на моей стороне. Так что фактически мне предъявлен ультиматум. Учитывая социалистический принцип единоначалия, у меня только один выход – принять его. Есть и моральный фактор – Валентина Ивановна. Так что давайте лист бумаги, я напишу заявление об увольнении по собственному желанию. Вы ведь этого хотели?
Назаркин некоторое время молчал.
– А ты, парень, сложнее, чем я предполагал.
– Простота, говорят, хуже воровства. Наши судьбы вряд ли пересекутся еще, Иван Павлович. Если я после армии или института вернусь на завод, то, скорее всего, ваше начальство, которое менее человечно, отправит вас на пенсию.
– Не хотел я, расставаясь, ссориться с тобой.
– Расстаться вы хотели, но как-то по-добренькому. Мой отец не из тех, кто часто обращается с просьбой к руководству. Но он обратился к вам. И на вашем месте этот разговор я вел бы с ним.
– Раз ты не возражаешь, то будешь уволен по сокращению штата. За общественную работу спасибо.
– До свидания, – ответил Сергей и вышел из кабинета.
За короткое время работы на заводе он уже не раз, как комсорг цеха, сталкивался с беспринципностью начальства. Сейчас его волновала лишь реакция отца. Уж слишком часто ему приходилось получать моральные удары на заводе.
Но отец воспринял сообщение об уходе Сергея с завода почти равнодушно. «Будет время подготовиться к экзаменам в институт», – сказал он.
Назаркина убрали с должности начальника цеха за два года до наступления пенсии. Эти два года он дорабатывал в должности мастера.
Однажды, наблюдая за тем, как Сергей делает упражнения с гантелями, Ефим сказал:
– Одна специальность – грузчика – у тебя есть.
Сергей промолчал. Сходил на кухню обтереться мокрым полотенцем, затем вернулся в комнату.
– Папа, я давно хотел задать тебе вопрос. Ты выбрал специальность механика. На заводе я внимательно наблюдал за механиками цехов. Буцкий изобрел станок, который назван его именем. Механик первого прокатного цеха, Артамонов, может работать сварщиком, токарем, слесарем, кровельщиком. И почти все механики цехов имеют рабочие профессии. Ты не имеешь этих профессий, тебе просто негде было их освоить. Отец у тебя занимался торговлей, старших братьев у тебя не было. Может быть, выбор специальности механика был твоей стратегической ошибкой?
Ефим надолго задумался.
– Когда я работал на заводе имени Коминтерна, мне казалось, что мое призвание – финансы. Я очень быстро освоил их премудрость. Но финансисты и экономисты на заводе не ценились. Существовавшая система планирования и учета не требовала от них творческой мысли, гибкого ума. Заработки же сотрудников этих отделов были самыми низкими на заводе. Это и заставило меня поступить в металлургический институт. Что касается выбора специальности механика, то я и сегодня не представляю, какая специальность для меня была бы более подходящей. Здоровье