Алтыш нервно передернул плечами. Его мучили недобрые предчувствия, связанные с осажденной весью, а также злость и вынужденный ночной недосып, так что на этом фоне мелкие неудобства пешего перехода ничего не значили.
Отряд, который он вел лесной чащей, временами утыкался в непреодолимые заросли хвойных деревьев и завалы из полусгнивших древесных исполинов.
Однако идущий впереди отяцкий староста, которого угрозами заставили искать дорогу до лесного схрона местных людишек, неизменно показывал то на следы от лаптей небольшого размера на свежей земле, то на примятые стебли травы. И вел его воинов дальше вверх по течению вдоль берега, поросшего пятнами густой осоки.
Только раз он изумленно вздрогнул, заметив надломанную ветку, и долго стоял, прислушиваясь и недоверчиво оглядываясь вокруг. Но потом опять махнул рукой вперед, продолжив двигаться в том же направлении.
«Ох, а все с этой ночи не заладилось, будь она неладна, – продолжил безмолвный разговор сам с собой десятник, отправляясь вслед за проводником. – Казалось бы, после разгрома отяцкого поселения все должно сложиться удачно. Емяшко, племяш, сделал все возможное для этого. Прибежал к поселению раньше на целый час.
А что? Молод еще, ноги быстрые, да и без доспеха был. Высмотрел, как бабы в лес уходят, даже чуток проследил, куда они направились, а потом доложил об этом напрямую сотнику.
Молодец, отличился.
Ибраим его отечески по плечу похлопал, разрешил на следующий день с нами в лесной схрон идти выбирать себе долю в добыче.
А племяш-то как рад был! Оказывается, он уже присмотрел себе девицу, которая уходила в лес с маленьким ребенком на руках – русая, румяная, коса ниже пояса… А уж ее фигуру он так описывал вечером у костра, что слюна не только у молодежи пошла через губу.
А потом по секрету своему дядьке поведал, что не прочь взять ее не наложницей, а женой. И даже ребенка усыновить, если та противиться будет без него идти.
С одной стороны, парень еще юнец – кровь взыграла, вот и решился ожениться. А с другой… что еще нужно воину для счастья? Чтобы верная да красивая жена дома ждала с добычей из славного похода…
Хотя красавицы и в родном селении не хуже, чем местные бабы. Черноволосые, статные, дородные. Чего он на русинку запал? Или это не русинка? А! Шайтан их тут разберет! Главное, что ее можно просто так в дом к себе взять, никакого тебе выкупа, как новые законы велят…
Да и сам он прорву лет прожил с полоненной словенкой, пока та не преставилась в прошлом году, – почему бы и племяннику так же не пожить? А то свои девки покочевряжатся еще, прежде чем замуж решатся пойти.
В этом деле и мужчины в роду им не указ по обычаям старым…
Вот и выбирают себе мужа помоложе, да чтоб статью вышел, побогаче, да чтобы воин был первый… А не думают, глупые, что обычно бывает только одно из этих достоинств – богатый или молодой, выживший или первый.
А племяш его так и вовсе не в завидных женихах ходил. Сначала был в помощниках у кузнеца, но не срослось что-то, перешел