а на следующий день пропускаешь вообще все лекции! Итого вылетает два дня теории. В итоге, несмотря на свою «тяму» и старание, я за математику получил просто трояк за семестр.
Это, кстати, мне потом икнулось на выпуске. После сдачи госов на красный диплом мне и еще паре человек предложили пересдать имеющиеся текущие трояки, и получилась бы золотая медаль. Но я решил закончить с красным. Сейчас не знаю, что с ним, с красным – то, делать, а так бы куда еще и кучу золота девать было?
Но сразу после 19-ти нарядов меня, к моему сильному удивлению, назначили командиром 73-го классного отделения с присвоением звания «младшой..»! Да и с Вовкой мы всю жизнь были в прекрасных отношениях, как в училище, так и после.
Про телевизор
Первая училищная зима была для всех нас очень тяжелой. Для меня же первый курс вообще остался черным пятном, просто провалом в памяти. После эйфории поступления – постоянный жесткий распорядок и различные скотогонки – лекции, наряды, зачеты, работы.
Еще и погода выдалась в ту зиму холодная и снежная. По утрам три круга вокруг училища бегом, потом упражнения на плацу. Никаких скидок! Плевались и кашляли, сопли желто – зелеными предгайморитными пятнами виднелись везде на снегу. После умывания холодной водой часто, вместо зарядки, бросали снег, чистили территорию огромно-го училища. А снегу в ту зиму, первую зиму нашу в училище, выпало бога-а-а-то. Напротив нашей казармы кусты, растущие в сторону бани, были забросаны снегом выше веток. Кинешь лопату вверх на кучу снега, а ветер ее – ф-у-у! – всю назад. И работа насмарку. Приходили с уборки территории, снимали сапоги, а они снимались вместе с портянкой – примерзала портянка к сапогу. Поставишь такую на батарею, она стоит, как носок, потом от тепла размягчается, расправляется и потихоньку ложится, сушится себе дальше. На плацу курс постоит на построении, потом ушел в УЛО – на месте курса про таявшие до асфальта тёмные следы наших ног. Как умудрились не списаться по здоровью уже на первом курсе – загадка.
Телевизор я впервые увидел именно в тот год. Да – да, не надо удивляться! Этот тяжеленный ящик, обтянутый снизу шинельным сукном, а сверху наполненный мастикой для натирания полов, называемый острословной курсантской братией телевизором, за полное размерное сходство с популярным в то время цветным «Рубином», пришлось тоже погонять по полу. Зато полы в расположении курса блестели, как зеркало.
Кровати заправлять – тоже целая наука! Туго натянутое одеяло, спинки кроватей, табуретки ровняли по натянутой ниточке, края одеяла и верх выглаживали перевернутой табуреткой.
А как научились чистить сапоги! После ваксы драили их мокрой щеткой. А, еще лучше, макали ее в снег, и снегом, снегом. До блеска. Некоторые, например, Саня Белан, гладили голенища утюгом и те стояли, как пароходные трубы, идеально ровно. Другие, наоборот, наглаживали утюгом сложную систему складок и сминали по ним голенище в гармошку.
А что