Михаил Анмашев

Стихопульсы


Скачать книгу

рубленной канвы и до волчьего, до воя…

      А потом, в ночи, открыто ищешь с псиною кафе,

      плещет под душой сюита и выходишь подшофе,

      город – стылый, снег сверкает, времена имеют вид,

      кто-то лезвие клепает, а Давид – изобразит…

      Зря Лион писал неправду – лже-Нерон, он истин был,

      кто сказал тогда бы Савлу – и Петра бы след простыл,

      капители подустали, провалился древний цирк,

      подпустили, привязали – кто-то тихо спичкой – чирк…

      А в карманах прячат фиги, нА ухо донос уже,

      обмолотят хлеб на риге, а сварганят бланманже,

      под снопом строчит Никкола, тоже мне – Макиавелли,

      в ритме, в пластике гандбола нарастает пресс Равеля…

      Время сыто, время пьяно, время подлостей и спячек,

      а с утра похмельно, рьяно вся страна встаёт с карачек,

      в мордобое жрут, так тело – проиграет Клею Багнер,

      тут такое, братцы, дело – скоро вас разбудит Вагнер…

      Всё детально, под копирку, до последних запятых,

      сверлят нудно в теле дырку, бьют прицельно и под дых,

      у кентавра рожа мавра и навесят стремена,

      может было время Павла – Савла нынче времена…

      У рептилий нет идиллий, снова летопись велась,

      просьбу Августа Вергилий… – и верёвочка свилась,

      как в комедии от Бога – появился снизу Данте,

      скоро, братцы, перемога – и исполнят рок куранты…

      Мамелюк – он тоже гений, под седлом гнедой рысак,

      от церковных песнопений уползает в ночь русак,

      поминают в храме зло – вспоминается Египет,

      нам покуда повезло – “треугольник будет выпит!”

      Ну-ка, полотно Давиду – время жертв и коронаций,

      Нотр-Дам тут лишь для вида – вспомнишь лихом

      “Лигу Наций”,

      короля играет свита, свита выбрита уже,

      буфф-трагедия не сбита, выход – прямо в неглиже…

      А в финале – тут на выбор – Моцарт, Шнитке и Шопен,

      высох этот третий Тибр – пляшет весело Кармен,

      после пляски – золотая, в ля-мажоре тишина,

      а Кармен, как будто тая… своей ролью смущена…

      * * *

      Я  по канонам бился о стекло и прыгал в омут с верхнего предела,

      я пил вино, чтоб по груди текло и каялся у левого придела,

      не раз топил и истину в вине, казалось это проще, чем признаться,

      я воевал с врагом своим во мне, чтоб не с кем было больше состязаться,

      бросал монеты старые в моря, попасть пытаясь в морду урагана,

      я понимал, что шепчутся не зря и спину прикрывал всем неустанно,

      я ворот открывал на три петли и нараспашку жил, любил и верил,

      и сам себе кричал – а ну, сотрИ, нарисовав в дворце хрустальном двери,

      я обнимал не самых лучших женщин и ужинал частенько с подлецами,

      экспромтом выдавал в лицо им речь длиннющими и пьяными ночами,

      я пересёк и вдоль