Все это было слишком быстро, слишком безрассудно, и я готова была сказать Джеку, что собираюсь взять такси и отправиться в хостел, но он нашел открытую пекарню. Это была просто дыра в стене, обычный прилавок, но когда пожилая женщина увидела, что мы заглядываем внутрь, то открыла дверь и впустила нас.
Мы сделали большой заказ. Три багета в бумажном пакете, два круассана, один шоколадный эклер, плитка шоколада и два дымящихся кофе. Джек заговорил с женщиной по-английски, но она ответила по-немецки. Он попытался сказать что-то по-немецки, и это довольно хорошо сработало: они беседовали пару минут, он спрашивал дорогу, после чего кивнул, ухватил меня за локоть и увел прочь.
– Пей свой кофе. Я знаю одно место, где мы можем поесть, – сказал он, заразительно улыбнувшись. Его явно переполняло радостное предчувствие. – Она сказала мне, как туда пройти. Мы уже близко.
Кофе был вкусным. Я вдруг поняла, что замерзла. Может, из-за голода, может, из-за алкоголя или марихуаны, которую мы курили, но по моей спине пробежал холодок. Джек раскрыл пакет и поднес его к моему носу. Попросил меня понюхать багет, чтобы никогда в жизни не забыть этот момент.
– Ни за что не подумала бы, что ты такой романтик, – сказала я, когда он убрал пакет. – Ты осуждал меня за чтение Хемингуэя, а сам-то куда хуже.
– Что противоположно романтику? Мне всегда было интересно.
– Наверное, циник. Человек, который знает цену всему и ничему не знает ценности.
– Ого, – сказал Джек. – Ты что, философствуешь здесь в четыре утра?
– Это не так уж и сложно, Джек Вермонтский.
– Ты ведь даже не знаешь моей фамилии, верно?
– А ты мою знаешь?
– Мэрриуэзер.
– Мимо.
– Альбекурке. Постлуэйт. Смит-Хиггинботом. Наверняка какая-нибудь двойная. Я угадал?
– Скажи мне свою, а потом я тебе скажу.
– Только давай без замашек Румпельштильцхена.
– Ты не можешь прожить и минуты, не сменив тему разговора, верно?
– Да и нет.
Он улыбнулся. У него была чертовски привлекательная улыбка.
– Давай оставим наши фамилии при себе, – сказала я. – Тогда тебе будет сложнее найти меня, когда ты безнадежно в меня влюбишься. Это будут увлекательные поиски.
– А вдруг я уже безнадежно в тебя влюблен?
– Слишком быстро. Обычно мужчине требуется полтора суток, чтобы понять, что он готов умереть за меня.
– Хезер Постлуэйт, точно.
– Кажется, ты меня куда-то вел?
– Ты все усложняешь. Джек и Хезер или Хезер и Джек? Какой вариант звучит более естественно?
– Хезер и Джек.
– Ты ведь сказала наугад.
– «Джек и Хезер» звучит как название магазина свечей.
– А что не так с магазином свечей? «Джек и Хезер» звучит эвфонично, и ты это знаешь.
– Эвфонично? Решил использовать латинское слово, изо всех сил пытаясь соответствовать более умному собеседнику?
Мы замедлили шаг. Прежде чем Джек ответил, я учуяла новый аромат.