экстренной помощи. Он поочёрёдно принялся надкусывать их и выпивать содержимое. После смеси болеутоляющих, кардиостимуляторов, гормонов и витаминов, ему стало лучше. Организм вспомнил о более житейских вещах, таких как жажда и голод. Астронавт поднял голову и потрясённо застыл – перед ним, прямо за кустиком иссохшей колючки, где сидел жук, лежала в жарком мареве безжизненная пустыня. Ровная как стол, без единого холмика, без малейшего намёка на барханы или зыбь, ослепительно кварцевая, будто светящаяся изнутри. Легкая песчаная позёмка оживляла этот пейзаж, да на горизонте, в белесом небе одинокое облако медленно размывалось горячим дыханием и огнём солнечного света.
– Неужели я в аду? – из пересохшей глотки непроизвольно вырвался тоскливый вопль, – где я?
Песок накрыла чья-то тень и хриплый голос произнёс:
– Чего орёшь? Думаешь одному тебе плохо? И это не ад! Это хуже!
Уайтгауз повернул голову, понимая, что в аду медицинские препараты не будут эффективны, а черти вряд ли говорят по-английски, да ещё голосом Маклиффа. Действительно, это был Маклифф, вполне бодрый, без скафандра, в импровизированной чалме из полосы оранжевой парашютной ткани.
Приподнявшись на локте, Уайтгауз увидел за спиной Маклиффа контейнер, чёрный от нагрева, наполовину ушедший в песок. Огромные посадочные парашюты выстилали всю округу декорацией фантастического фильма. Везде валялись припасы, куски теплоизоляции, лохмотья ткани и плёнки. Среди разгрома на коленках ползал бортинженер Александр Дыбаль и что-то нашаривал растопыренными пальцами. В скудном теньке от контейнера лежали два неподвижных тела. Это были Дик Айдем и Манфред фон Конрад.
– Встать можешь? – спросил Маклифф.
Маклифф встал на колени рядом с Уайтгаузом, заложил его руку себе на шею, поднялся вместе с ним и повёл в тень. Несмотря на бодрый вид и быструю речь, ноги Маклиффа шли не уверенно. Если бы Уайтгауз не стал переступать своими ногами, а местность не имела уклона, они бы не сдвинулись с места.
Пока они ковыляли в тень, Дыбаль нашёл то, что искал – бинокль фирмы Carl Zeiss. Он весьма шустро, для человека упавшего камнем с небес, залез на контейнер, отрывая подошвами от обшивки чешуйки кварцевой керамики:
– Любопытно, куда нас занесло. Надеюсь, что это узбекский Кызылкум, и я сейчас увижу горы Копетдага, Гиндукуша или Алтая, – бормотал он, с досадой глядя на расплавленный экран нарукавной навигационной системы GPS-Speys.
– Или на худой конец это монгольская Гоби, хотя Гоби – пустыня без песка, камни и глина, а здесь песок и камни, – Дыбаль, наконец, залез наверх.
Маклифф дотащил Уайтгауза до контейнера и опустил на песок рядом с Айдемом:
– Пять процентов вероятности на удачное приземление сработали и чудо произошло – мы живы! А исламисты считают сейчас трупы своих астронавтов и кучу денег, затраченную на их подготовку. Думают теперь, где бы построить новые орбитальные корабли в условиях санкций.
– Мы