контроля для различных интеллектуальных и самообучающихся компьютерных систем, и что он успел написать пособие по эмоциональному общению с компьютерными системами, имеющими искусственный интеллект. Он придумал и пробил через комиссию NASA датчик накопления энергии, отражённой от Луны, и спектральный анализатор орбитальной пыли. Маклифф клялся, что ему всегда нравились такие парни как Уайтгауз и Дыбаль, и если он иногда злился, так это только для пользы дела. Он говорил, что любил только двух женщин – свою мать, Энн Стоун-Маклифф и вторую жену Энни. Все остальные женщины были случайностью, так, проходящим приключением, хотя ничего плохого о них сказать он не может. Они не напрасно верили ему и в него. Самое главное то, что издательство "Академическая книга" заинтересовалась набросками его величайшей книги всех времён и народов под названием "Мужчина и женщина". Маклифф, то мотал головой внутри запотевшего гермошлема, то хлопал Уайтгауза по руке и перчатка прилипала к ткани комбинезона. Потом Маклифф впал в полузабытьё, и говорил, что всегда хотел иметь таких детей как у Уайтгауза – мальчишек-сорванцов Арни и Джорджа. Он всегда искал такую потрясающую жену как Дороти, и сочувствовал Уайтгаузу только в том, что дети без отца могут ввязаться в дурную компанию, наркотики, кражи. Уайтгауз ничего не понимал из того, что пытался кричать бортинженер. Он просто поносил конструкторов скафандров за недостаточную теплоустойчивость ткани. Когда начали тлеть и расползаться застежки и молнии, плавиться дисплеи телеметрии и ручки управления, Александр Дыбаль расширил глаза, открыл рот и выкрутил трубку охлаждения приборного модуля, снятого с основного спускаемого аппарата. Жидкий гелий системы охлаждения хлынул во все стороны, но по большей части на грудь полковника. Контейнер наполнился ледяным туманом и сизым дымом. Температура упала до нормы. Сквозь гул вибрации и рёв пламени на горящей кварцевой керамике наружной обшивки, было слышно, как на полковнике лопается скафандр от перепада температуры. Слой за слоем. Самоубийственная акция русского астронавта дала людям ещё несколько минут. Ровно через сорок пять секунд раскрылся щит аэродинамического торможения. Дыбаль спас всех. Через нужное время вышла первая пара парашютов. Дыбаль пел, Маклифф рассказывал о том, как разбогатеет, Уайтгауз ругал коррупцию в космической отрасли, а фон Конрад боролся за герметичность скафандра. Только Айдем видел сон о витании в тёплых, прозрачных облаках на заре в окружения величавых птиц. Внизу под ним расстилалась река и цветущие деревья. Потом заря погасла, река и птицы исчезли, настала тьма. После резкого толчка все потеряли сознание – это раскрылась вторая пара парашютов. Скорость контейнера упала до ста миль в час. Они были спасены от кремации заживо и декомпрессии. В сознание они пришли только после удара о землю.
Сейчас, в неизвестной пустыне, без связи, Маклифф с сожалением глядел на полковника и с трудом сдерживался, чтобы не закрыться рукой от страшного, распухшего, синюшного лица.
– Попей ещё… – Маклифф поднёс к губам полковника флягу.
– Почему