Ярмагаев начал чтение книги Э.Л.Войнич «Овод». В своем дневнике ленинградка А.Наумова отмечала, что это произведение поднимает дух: «Недаром прошлую зиму читал ее по радио Ярмагаев. Я стояла, прижавшись к печке, и слушала, затаив дыхание». В мирное время обычно читали Пушкина, Гоголя, Толстого, но брали отдельный рассказ или отрывок из произведения. А во время войны появился цикл радиопередач «Чтения с продолжением» [1, с. 116].
Как могли, поддержали эту идею и ленинградские писатели. Вера Кетлинская делилась с читателями творческими планами: «Лето 1942 года я много ездила, собирая на фронте, во флоте материал для романа, а в следующую зиму закончила первую книгу – "Последний рубеж". В ней судьбы моих героев разворачиваются на фоне событий осени 1941 года, дней непосредственной борьбы за Ленинград. Вторая книга – "Медленный бой" – охватывает период первого полугодия блокады: зима-весна 1942 года, преодоление трудностей блокады, восстановление и развитие жизни после зимних испытаний. Вторую книгу я рассчитываю закончить к концу этого года. Роман называется "В осаде"[2], в нем будет около 30 печатных листов» [8, с. 31].
В советское время многие герои входили в массовое сознание из художественной реальности, что позволяло «достичь почти идеальной чистоты образов» [11, с. 247]. И эти образы работали в нужном направлении. Чего стоит, например, письмо Наташи Матвеевой, героини популярного фильма «Фронтовые подруги», вызвавшего фурор в США и Британии: «Сейчас, когда пробил решающий час, мы встали, полностью подготовившись к предназначению укрепить ряды Красной Армии. Я ухожу на фронт вместе с Марией Рамос Пардина. Молодая испанская женщина сказала мне: "Я должна быть на передовой, я видела разорение свободной Испании. Я – марксистка и у меня есть главные учебники. Я буду рада выполнить любое задание по оказанию помощи Красной Армии". "Девушки моей фабрики" – завершает письмо мисс Матвеева, – "отдадут все силы, и, если необходимо жизни, поступив так, как положено советским патриотам"» [16, с. 7].
Э. С. Рацибринская поделилась впечатлениями: «Детский сад, 2-я линия, дом № 14, 1-й этаж. <…> В игровой комнате на стене репродуктор, он всегда включен. Рисуя, мы слушаем сводки Информбюро, музыкальные передачи, чаще всего – песни. Многие из них мы знаем наизусть и тихонько подпеваем: "Эх, тачанка-ростовчанка", "По долинам и по взгорьям"…» [4].
Журнал «Огонек» обращал внимание на то, что «образ героического Ленинграда, силу духа его мужественных жителей лучше и полнее всех передает в своем творчестве Николай Тихонов <…>
Николай Семенович и Мария Константиновна почти безвылазно прожили в своем родном Ленинграде все время войны и вражеской блокады, перенесли много трудностей и лишений. Поэтому вывести их чем-либо из равновесия также трудно, как трудно нарушить спокойную уверенность бывалых солдат, закаленных в огне войны» [3, с. 13]. Не случайно «Правда» публиковала «Ленинградские рассказы» Николая Тихонова, раскрывающие бесстрашие, взаимопомощь и гуманизм советских людей [14], печатались