не просто лишний, а только мешает, отвлекает от главного – от самой идеи.
– Вот над этим-то вопросом мы с КА и бились несколько дней. И кое-что надумали. А то, что не додумали, надеемся, решим с вашей, братцы, помощью. Вот сейчас КА вам расскажет, что мы накумекали.
***
– Значит, так, – начал КА, обведя весь притихший зал внимательным взглядом. – Текст мы, можно сказать, радикально переработали. Большую часть просто выбросили. Кое-что, совсем чуть-чуть – добавили от себя. Так что, в общем, от Шекспира мало что осталось, кроме персонажей. Словом, наш спектакль будет в лучшем случае «по мотивам» пьесы. Но сначала немного о сценическом решении. Я знаю, многие из вас ждут распределения ролей. Это для актеров всегда самое главное и, как говорят на театре, «волнительное» мгновение. Но вынужден вас разочаровать. Потому что никакого распределения не будет. Все будут играть всех. Удивлены? Но вы уже из самой идеи должны были о многом догадаться. Вот представьте: спектакль начинается. На сцене протянута, скажем, обычная бельевая веревка. И на ней, держась на прищепках, висят разные части одежды, аксессуары, принадлежащие различным персонажам. А, может, и просто таблички с именами – ну, там, Яго, Дездемона, венецианский дож, Кассио и прочее. Конечно, главный или даже единственный (мы пока еще не решили) аксессуар – платок. А потом на сцену выходят актеры, все, но только совершенно неотличимые друг от друга.
– А как это возможно? Мы же все разные? – спросил кто-то.
– Вот тут мы и переходим к одному из главных пунктов предлагаемого сценического решения. Вы выходите друг за другом, и все – одинаковые. Для этого придется сшить и напялить на себя одинакового цвета, мне кажется, что лучше всего – серые, и просторные, даже бесформенные балахоны. Чтобы скрыть всякие там выпуклости, чтобы устранить по возможности различия между мужским и женским полом. А на лицах у вас с этой же целью будут одинаковые маски. На самом деле, масок не будет, да они и не нужны. Лица мы покрасим белилами. Всем нарисуем черные высоко поднятые брови, а ртам придадим с помощью ярко-красной помады одинаковые очертания и изгибы. На головах у всех будут одинакового покроя шапочки, под которые девочки спрячут свои волосы. Словом, после этого вас и родная мать не отличит, уверяю вас.
– Ох, в каких же уродин вы хотите нас превратить! – в шутливом ужасе завизжали девчонки хором.
– Что ж, искусство требует жертв. И эту старую, как мир, истину вам придется прочувствовать на себе. Если вы, конечно, согласитесь. У нас участие добровольное. Мы никого не держим. Но учтите – выход свободен только до начала репетиций. Дальше уж вам никуда не деться, чтобы не подводить товарищей.
***
Никто и не вздумал уходить, так что АМ после некоторой паузы продолжил:
– Правда, кроме внешности остается еще различие в голосе. Неповторимые, так сказать, интонации. Может быть, кто-то думает, что сможет выделиться, с особым чувством произнося свои монологи? Нет, и этой возможности вы будете лишены. Мы