к низам общества, как писал уже во времена Перестройки ректор университета, Ю. Афанасьев («Нов. газета», № 1312), обернулся «окрестьяниванием всей государственности, торжеством невежества и грубого вероломства». Иначе говоря, это была плебеизация государственной власти, при которой всякое чистое и умное явление со стороны становилось для неё опасным. В целях стабилизации строя был произведён строгий отбор кадров в государственные учреждения и создана партийная номенклатура, запечатлённая позже в особой картотеке ЦК ВКП(б). Она содержала списки доверенных лиц, близких верхам партии, кандидатов на ответственные должностные посты. Это было рождение нового социального класса эксплуататоров. Степень их доверия к выдвиженцам из низов определялась не столь «пролетарским» происхождением, сколь послушанием верхам. Находящиеся вне этих черт были предоставлены самим себе.
Участники нижнего звена власти надеялись, что жизнь в ходе бессмысленного бунтарства, уничтожения старой морали и изгнания Белых армий скоро войдёт в норму. Они были готовы во имя этого идти на любые трудности и терпеть волю твёрдой руки.
Понимание того, что происходит в действительности, проявлялось медленно. Трагизм этого осознавали трезвые люди, но не рабоче-крестьянская масса. Только когда большевистская власть, став единственной в стране, проявила себя в полной мере, люди начали с горечью ощущать, в чьи руки они попали.
Стихийное их уничтожение было упорядочено.
По указанию Ленина были организованы концентрационные лагеря на Соловецком архипелаге в Белом море, в городах Холмогоры и Пертоминск (Архангельская губерния).
Там, а также в губернском центре в 1920–1921 годах по бессудным приговорам архангельской ЧК были уничтожены 25 640 человек (жур. «Отечественные архивы», № 1, 1994 г.). Это были бывшие солдаты и нижние чины царской армии, то есть рабочие, крестьяне, интеллигенция и ремесленники. В число репрессированных попали студенты и служители церкви. Сам Архангельск населяло в те годы 56 000 жителей.
Страна покрывалась сетью концлагерей. В Орловской губернии (1919 г.) сначала их было 5. В один из них попали за тот же год 32 683 человека. В начале следующего года был уже 21 лагерь, а к концу года – 84.
Пока по неподтверждённым данным российских историков в других северных губерниях за тот же период было расстреляно 59 000 человек. Так Петроградская ЧК без следствия и суда уничтожила с 1921 по 1922 гг. 48 000 человек. В Закавказье (Баку) с 1921 по 1923 год было расстреляно 67 000 человек, затем дополнительно – 44 000 (ГРА-АР. Ф.420). в Туркестане за один год было уничтожено 77 000 человек (ГАУР. Ф.114) Чекистские деятели объясняли это «революционной необходимостью». Никаких ссылок на закон не было. Да и его самого не было. Расстрельные приговоры чаще всего обосновывались общим впечатлением, которое производил тот или иной задержанный. Чистые руки без мозолей? Значит, буржуй и расстрел! Эти «судьи» не обращали внимания на то, что их жертвами становились развитые люди среднего класса, которых