волнительном и пугающем ее состоянии и просто не находила себе места. События, развернувшиеся так стремительно, полностью выбили ее из привычного ритма жизни.
«Да! Конечно, он меня поразил, но как я могла так сразу довериться незнакомцу?! – переживала девушка, и тут же успокаивала себя: – Но ведь он очевидец моей любимой эпохи! И я почему-то уверена, что он не был банальным грабителем и колонизатором, по его виду сразу понятно – искренний альтруист! Поборник веры! И у него такие глаза… А какие у него, вообще-то, глаза?! Ой, я же ничего не рассмотрела в нем толком…»
С такими мыслями Сашенька как в тумане добрела до своего дома. Она сразу бросилась к книгам, в которых рассказывалось об открытии Нового Света. Она лихорадочно перелистывала страницы, пытаясь найти на картинках знакомое лицо. И порой ей казалось, что это именно он, ее сегодняшний гость, стоит с подзорной трубой на носу старинного корабля и устремляет свой взор на берега прекрасной еще неизведанной земли. Это именно он – один из аделантадо, возглавляющий небольшой отряд христианских солдат, – совершает великие географические открытия и несет местным диким народам зарю европейской культуры и прогрессивных достижений.
Сашенька так погрузилась в свои фантазии, что даже не заметила, как пролетело несколько часов. Ей уже чудились балы при королевском дворе и добропорядочный идальго, тот который только сегодня появился в ее жизни, приглашал ее на танец. Она спохватилась, встряхнулась и бросилась на кухню готовить угощение странному, но так обворожительно манящему своей загадочной судьбой новому знакомому. Затем долго примеряла свои наряды, кружась радостно возле растрескавшегося трюмо. Появившиеся неизведанные чувства и ощущения были так удивительно приятны, что Сашенька стала тихонько напевать какой-то веселый мотивчик, хотя старалась не позволять себе этого делать никогда, даже оставаясь наедине. Она считала отчего-то это дурным тоном, но сейчас она не хотела ограничивать себя ни в чем. Когда же стал приближаться час встречи, Сашенька вообще не могла найти себе места: она бегала по квартире из угла в угол, то одергивая шторы, то поправляя книги на полке. Девушку переполняли чувства…
Будучи убежден, что главный женский орган любви – это уши, Изумрудов набросал небольшой опорный конспект, чтобы было куда подглядывать, если случится заминка, и снова обратился за помощью к зеркалу, перед которым попытался отточить несколько звучных фраз, подбирая сопровождение – наиболее выгодные для себя жесты и выражения лица. Все же его ждала встреча с той, о ком он грезил долгие годы. И чтобы это «бессильно-ранимое» к Сашеньке вдруг внезапно не выскочило наружу в самый неподходящий момент, он изрядно выпил.
Когда он вошел, Сашеньке даже померещилось, что на нем было облачение конкистадора: тускло поблескивали потертые латы, а сбоку на поясе покачивалась шпага. Гость ослепил ее глаза своей благородной статью, проявляющейся в каждом