Андрей Куц

Самое страшное преступление


Скачать книгу

мятой картошки и три свежих, и два бочковых огурца. Он отрезал ломоть колбасы, кусман чёрного хлеба, выбрал вилку, что показалась похуже, и вместе с двумя яйцами, ещё вчера сваренными вкрутую для себя, завернул всё это богатство в газету. Он запихал добро и провиант в хозяйственный мешок – это для конспирации, и вышел под солнце на крыльцо.

      Перед калиткой толкалось двое местных шалопаев и одна девочка. Бориска часто проводил с ними время, несмотря на то, что был старше их. Правда, было это не так уж и часто: в деревенской действительности ребята хорошо и умело развлекались самостоятельно, без надзора «старшего брата», как они бывало, посмеиваясь, величали Бориса.

      – Бориска, ты чего делаешь? – закричала девочка, которую звали Катей. – Пойдём гулять!

      – Куда? – отозвался Борис.

      Трое ребят вошли к нему на огород.

      – Мы хотим наведаться в Житнино, – сказал Саша Кулешов, – попялимся на городских или окунёмся в речку.

      – Погнали, искупаемся! – поддержал Митя Потапов.

      – Не могу, у меня дела. – Борис по-простецки бухнул мешок возле крыльца – вроде как там нет ничего особого, лишь всякий скарб и хлам для хозяйских дел. – Может быть, завтра?

      – Да пойдём! Всё дела да дела… Сколько можно? – возмутилась Катя и легонько пнула мешок.

      – Не трожь, – грозно сказал Бориска.

      – Ты чего? – не поняла Катя. – Подумаешь. Чего ему сделается?

      – Всё равно не трожь. Чего тебе его трогать? Неймётся? Идите себе. У меня вон дверь вышиблена. Не видите, что ли? Ко мне ночью завалился пьяный урод Писаков, и стал буянить, просил денег на выпивку. Доделать надо, чтобы ночью никто не забрался ко мне в постель, ясно?

      – А-ааа… – протянули ребята, от любопытства и уважения к смелости и самостоятельности Бориски, разинув рты и заблестев глазами. – Это надо. Делай. Мы пошли?

      – Давайте. До завтра.

      – До завтра! – задорно сказала Катя и побежала вперёд.

      И остановилась. Вросла в землю.

      Перед калиткой стояла разрумянившаяся мать Бориски.

      – Извините, – пролепетала Катя и протиснулась мимо женщины.

      Саша с Митей ещё не дошли до калитки, а потому они остановились и оглянулись на Бориску. Но тот ничего не замечал. Он шуровал в мешке, проверяя, не перевернула ли Катя кастрюльку с харчем для мужика.

      «Надо было кастрюлю обернуть кителем, – корил себя мальчик. – Хорошо, что она ударила по дну. Удар пришёлся по шмотью. А то крышка могла бряцнуть».

      – Борис, – прозвучал голос.

      – Что? – отозвался он, не глядя.

      – Тут… тут к тебе пришли, – сказал Саша.

      Борис отвлекся от мешка, выпрямился и ноги у него стали ватными.

      – Вы… вы… – обратился он к ребятам, – постойте, не уходите.

      – Не, мы лучше пойдём, – сказал Митя.

      – Да погоди ты! – зашипел Борис. – Дело у меня к вам. И только. Я вас прошу не в свидетели, а для поручения,