же это барахло, соображаешь? – возмутился Вовка.
– Ничего я уже не соображаю.
– Соображай, – сказал Вовка, – если мы соображать не будем, все провалится.
Забрались в сарай.
Джигит наш уже не скакал. Он, как вначале, стоял на месте и притворялся спящим. В этом мы теперь не сомневались.
– Эх, отличная вещь – подкоп, – замечтался я, – вылезаем мы с тобой возле самой свалки из тоннеля, отряхиваемся, забираем оружие, ползем обратно, снова отряхиваемся…
– Копать-то сколько надо, с ума сойдешь, пока докопаешься.
– Представляешь, – говорю, – мы с тобой под шоссе копаем, а наверху люди, машины едут… а мы с тобой спокойненько вылезаем под носом у джигита и отряхиваемся…
– Что это ты все отряхиваешься? Возьми да отряхнись, вон весь в земле, – говорит Вовка.
– Да это я так, просто хорошая вещь – подкоп, замечательная штука в таких случаях, только отряхиваться успевай…
– Что с тобой, – говорит Вовка, – чего это ты все отряхиваешься да отряхиваешься, неужели не надоело? Спятил, что ли?
От волнения я и вправду каждую минуту отряхивался.
– А еще, – говорю, – навести бы на сторожа луч, от которого он стал бы, как волшебник, медленно скакать вокруг завода.
– Мы сюда не мечтать пришли, а за оружием.
– Поди его достань, – говорю, – мало что пришли.
– Давай, давай, – смеется Вовка, – начни копать своей пяткой, а я тебе носом помогу.
– Нечего смеяться, раз ничего придумать не можешь.
– Будем ждать темноты.
– Много мы там в темноте увидим.
– Я слышал, с караульной вышки с завода прямо на свалку прожектор пускают. Светло как днем.
– А на караульной вышке часовой с винтовкой. И видит тебя как днем.
– Испугался?
– Не хватает, чтобы в меня свои стреляли.
– Пожалуй, верно, – согласился Вовка.
Вдруг он вскочил и заорал:
– Крыса! Смотри, большая крыса!
– Где крыса?
Вовка швырнул в угол камень, и оттуда выскочила страшенная крыса и – прямо на меня. Я отпрыгнул в сторону, а крыса заметалась.
– Кидай в нее! – орал Вовка. – Хватай палку! Бей!
Крыса носилась по сараю. Дверь была приоткрыта, и она не догадывалась, куда выскочить. Вовка кинул в нее еще что-то, она рванула в сторону и пробежала мне по ноге. Я заорал и стукнул ее палкой. Промахнулся и попал себе по ноге. От боли взвыл, хромая, побежал за крысой, чтобы еще ударить ее со всей злостью, но она так же исчезла, как и появилась.
– Не видел ли, куда она прыгнула? – орал я.
– Она там! – орал Вовка. – Там!
Возможно, она выскочила в дверь, мы не заметили. Палка моя стукнулась обо что-то твердое. Я разгреб солому в углу, и то, что я увидел, заставило меня отшатнуться и закричать во всю глотку:
– Сюда!
Вовка был за сараем.
– Сюда, Вовка, сюда!
Под соломой лежали карабины и автоматы. Несколько карабинов и автоматов. Немецкие каски и пулеметная