из демонов и тот час огненный луч рубинового глаза разложил виновника поражения войска ада на атомы.
Улыбнувшись своей неотразимой улыбкой, сатана приподнял правую руку и взмахнул ею, дав этим знак удалиться всем. Твари всех мастей, родов и видов, демоны и черти, как тараканы от яркого света, сбивая и калеча друг друга, кинулись прочь из зала. Следом ползли гады и вылизывали кровавый пол.
Уже более часа полковник Ариан, рискуя выполнением главной задачи, десантом одного корабля отражал непрекращающиеся атаки ада и пробивался к источнику сигнала с кодом адмирала Мелиота.
– Сигнал идёт из рощи. Всей группе продвигаться к ней, – крикнул он и, поливая бесов огнём, первый ринулся к группе деревьев.
Низвергая, на неведомо откуда взявшийся десант людей, кислотный дождь, окутывая его удушающим газом и атакуя отборными частями, ад нёс огромные потери, и медленно отступал к роще. Ад негодовал, но ничего не мог сделать, чтобы сдержать горстку людей, а люди упорно и безостановочно продвигалась вперёд, и в этом им помогала не только совершенная индивидуальная биозащита, но и личная отвага самих солдат.
– Еще несколько метров и мы у цели! Сгруппироваться! Не отставать! – подавал команды Ариан, и первый ворвался в рощу.
Навстречу десанту, поливая огнём ожившие ветви деревьев, бежал Мелиот. На его руках покачивалось сухонькое тельце седого старца.
Через час разрыв в пространстве между прямым и тёмным мирами был закрыт.
3. Я виноват перед ним
Одинокий дом Мелиота, загрустивший за долгое отсутствие хозяина, ожил с его появлением.
Одновременно заговорили все биороботы, и поднялся такой гвалт, что Мелиот непроизвольно рассмеялся и поблагодарил дом за бурное приветствие. Дом никогда не имел хозяйки, и некоторые сослуживцы, не понимая адмирала, считали его женоненавистником, но это было не так. Мелиот пока ещё не нашёл девушку, которой мог бы отдать всего себя, да он и не искал её, хотя многие прекрасные элиянки были бы не против подарить ему свою любовь.
Прошло два дня. Никто из друзей и сослуживцев не расспрашивал его о тёмном мире, считая, что воспоминания тяжелы ему, но это было не так. Адмирал никогда не отодвигал в глубины памяти даже самые тяжёлые минуты своей жизни, он анализировал их и учился на них. Активный на службе и жизнерадостный в кругу друзей, он был бодр и весел даже тогда, когда оставался один. Одиночество не угнетало и не тяготило его, он всегда находил занятие по душе, но в начале третьего дня дом показался ему холодным и мрачным, и острая необходимость поделиться воспоминаниями о жизни в аду пробудилась в нём.
Вызвав по планетной связи Ариана и Лаута, он попросил их телепортироваться к себе и уже через минуту, приглашая их за стол с фруктами и напитками, сказал:
– Друзья, надеюсь, вы помните наш полёт в нижний мир?
– Забыть те минуты, значит, предать