тихо повторил Ганс Краус.
– Это ты, сволочь, правильно понимаешь, – часто кивая фашистскому танкисту, согласился особист НКВД.
Мочков снова подошел к стулу и сел на свое прежнее место. В очередной раз пристально посмотрел в глаза пленного оберлейтенанта.
– Так как, ты говоришь, звали того русского солдата? – прищурившись, переспросил капитан Мочков.
– Weider sagen, was war der name dieses russischen soldat? – переводчик тотчас же повторил вопрос капитана.
Ганс поднял уставшие глаза и посмотрел на особиста НКВД. Неожиданно как для Мочкова, так и для Познякова, немец лукаво ухмыльнулся.
Лето, 1936.
Яркое полуденное солнце заливало ярким светом тихий маленький двор некоего советского городка. Надуваясь парусами, свежевыстиранное белье покачивалось на растянутых по двору бечевочках. В тени раскидистой кроны старого дерева четверо мужиков развернули баталию, глухо выбивая пыль из дощатого стола костяшками домино. В самом дальнем углу двора, около покосившихся сараев, небольшая группа ребятишек оккупировала забор, отчего походила на стайку воробьев.
– Буга, Буга, Буга! Пли! – скандировала детская публика.
На вид хилые тонкие детские ручонки, не теряя времени на прицел, метко выбивали из рогатки выстроенные в ряд жестянки одну за другой. Неожиданно, очередной выстрел не достиг намеченной цели. Камешек чиркнул о кирпичную приступку, отрикошетил и умчался сквозь крону дерева. Незамедлительно послышался звон разбитого стекла.
– Шухер, пацаны! – взвизгнул чей-то голос и вся группа ребятишек молниеносно ретировалась с забора на землю.
Зима, 1942.
С оглушительным грохотом взорвался танк, беспечно шедший во главе фашистской колонны и первым въехавший на мостик через реку. Огненное пламя, клубы черного дыма и сноп грязного снега взметнулись вверх, унося оторванную башню танка. Шедшие следом тяжелые грузовики завиляли по заснеженной дороге в попытке затормозить и избежать столкновения друг с другом. Режущий слух визг рессор и тормозных колодок нарушил сонливую умиротворенность зимнего дня. Солдаты Великой Германии зелено-белой волной хлынули из кузовов военных «трехтонников», на ходу передергивая затворы карабинов.
Не успели офицеры раздать команды и рассредоточить солдат, как с пригорка из-за реки грянул очередной выстрел. Снаряд промчался над головами фашистов и незамедлительно достиг намеченной цели. Сотрясая воздух и землю, прогремел взрыв. Языки пламени и клубы черного дыма объяли замыкающий фашистскую колонну танк, с легкостью оторвав тому башню также, как и первому. За пару минут, два точных выстрела советской противотанковой пушки «сорокопятки» захватили немецко-фашистскую колонну в плотный капкан.
Пытающиеся занять хоть какие-нибудь стрелковые позиции, фашисты утопали в глубоком снегу колхозного поля, раскинувшегося по обе стороны проселочной дороги от реки до леса. Бессмысленно автоматы и карабины фашистов огрызались в сторону холма за рекой, в надежде атаковать невидимого противника.