иголки в руку исследователя.
– Может, товарищ лейтенант, его током шарахнуть от аккумулятора? – подал идею рядовой Жилин.
– Нет, нельзя, – авторитетно заметил рядовой Маршков.
– Ты-то откуда знаешь, что нельзя? – стоял на своём Жилин.
– Светится будет, – глубокомысленно изрёк Маршков.
– Знатоки, итить в раз туды, – заругался старшина. – Вот сейчас вам в трусы скорпиона, тогда узнаете.
– А зачем? – невинным тоном спросил Жилин.
– Возбуждает, – авторитетно заявил старшина.
– Это из собственного опыта? – поинтересовался Епишкин, который к этому времени всё же нанизал скорпиона на шило.
Закончить исследование членистоногого существа помешала команда строиться на завтрак.
Если с утра ещё жить можно, жара не очень, то уж к обеду она предстаёт во всей красе: жарит неимоверно. Недаром до шестнадцати часов наступает тихий час, жизнь замирает в гарнизоне.
Если простыню смочить в ведре воды, а затем, не отжимая, укрыться ею, то можно спокойно уснуть и поспать минут пятнадцать, двадцать. Потом, правда, простыня высохнет, а ты будешь весь в поту. О сне не может быть и речи.
А если забрать из каптёрки у старшины прапорщика Смирнова Николая Васильевича настольный электрический вентилятор, который тот зажилил, то можно поспать и всю ночь.
Но, сволочь, не даёт! И делиться не хочет. А жара в палатке такая, что дышать невозможно.
– Сан Степаныч! Перебирайся ко мне в каптёрку, – старшина в который уж раз пытается уговорить молодого лейтенанта:
– У меня здесь тишь и благодать. И вентилятор есть. Коечку я уже для тебя поставил, бельишко новёхонькое, то да сё. Тумбочку прикроватную новую, со склада. Но, главное, вентилятор! Он молотит как добрый компрессор с кондиционером вместе взятые. Благода-а-а-ать!
Ну-у, это уже запрещённый приём, удар ниже пояса.
Однако, лейтенант Епишкин не соглашается, и не сдаётся. У него есть железные контраргументы. Да и принципы в отношениях между людьми никто не отменял. А Сашка считает себя принципиальным.
– И мыши у тебя есть, и портянками воняет. А ещё коробка сигарет стоит на входе в каптёрку. От неё вонища, как от табачной фабрики. Лучше ты ко мне в палатку переселяйся.
– Зато у меня есть кипятильник! Мигом можно чай вскипятить. Или запарить в банке верблюжью колючку. Пей – хоть лопни!
– А у меня примус! – стоит на своём Епишкин. – Можно жаркое по-домашнему одной левой приготовить.
– А мне Димедрол ёжика притащил. Сейчас с мышами будет на счёт раз покончено.
Кстати, Димедрол – это не таблетки, не лекарство, это рядовой Демидов. Помощник старшины. Серёжей родители нарекли когда-то. Шустрый малый. А сейчас сирота. Воспитывался с бабушкой. Бабушка старенькая. И зачем единственного внука призвали в армии, – уму непостижимо. И, тем более, направили в Афганистан.
Сашка сидит на лавочке в тени казармы. Рядом с ним расположился старшина