вскликнул господин Хаби. – Что вы, оказывается, знаете!
– Наш отец собирает старые песни, – сказал Лимон. – У него целый ящик этих… – он показал руками. – Которые вставляют…
– Одних Имперских маршев – шесть штук! – гордо добавил Шило.
– А вы, получается, братья? – догадался господин Хаби. – А почему-то совсем не похожи.
– Сводные, – сказал Лимон.
– Так вы будете петь, или я ухожу и начинаю творить несчастья? – капризно спросило существо.
– Сейчас… – Лимон откашлялся и, пощёлкивая для ритма пальцами, начал: – На рассвете туман, туман, на рассвете шаги, шаги, будет нами экзамен сдан, захлебнутся кровью враги…
– …Этот тусклый и серый свет, этот горестный мокрый лес… – подхватил господин Хаби; Лимон удивлённо на него покосился.
– …где застряла в дубах картечь… – вплёлся, наконец, Шило, – где нам выпало лечь…
Господин Хаби обхватил одной рукой за плечо Лимона, другой – Шило, и втроём они допели до конца старинную песню о курсантах-пограничниках, которых забыли на рубеже. Когда они заканчивали, Лимон увидел, что у господина Хаби в глазах навернулись слёзы.
– Молодцы, – сухо сказало существо. – Теперь мне можно вернуться к моим печалям?
– Иди уж, – вздохнул господин Хаби. – Никакого в них понимания и никакого сочувствия… Эту песню ещё мой дед пел – и это как раз про их выпуск было.
– Он был пограничник?
– Да, в самом начале… когда ещё были границы. А потом он был чистильщиком. Это императорская контрразведка так называлась. А потом его оттуда прямым ходом – в штрафники… прямо вот как вас. Ладно, братцы, я с ночи, поспать надо. Давайте ваш бегунок, я подпишу.
Лимон достал из портфеля тоненькую папку с поддельным обходным листом (труднее всего далась подпись директора) и ручку.
– Вот здесь, – показал он.
– Вижу, вижу… – господин Хаби близоруко прищурился. – А что, у Брешке тоже кто-то болеет?
Лимона пробило холодным потом. Ах, как мы лопухнулись, подумал он. Но сказал совершенно спокойно:
– Нет, больных больше нет, там кто-то отстаёт по предметам, у кого-то книги в библиотеку не сданы…
– Ну, понятно… – господин Хаби длинно и вычурно расписался, отдал папку Лимону. – Может, будет время – ещё зайдёте? Споём…
– С удовольствием, – сказал Лимон.
– Только, наверное, это уже осенью будет, – добавил Шило.
Они вышли из дома, прошли под деревьями, миновали калитку и оказались на улице – почти в другом мире.
– Фффф… – Лимон оглянулся – господина Хаби видно не было. – Я думал, что напущу в штаны.
– С чего это? – не понял Шило.
– Не знаю. Мне вдруг показалось…
– Что?
– Что он… они, вернее… настоящие шпионы.
– Брось.
– Ну, сам подумай: мы узнали то, за чем приходили?
– Ну да!
– А что, если эта, с пакетом на башке – вовсе не его дочка?
– А кто?
– Шпионка.