Любовь и свобода. Михаил Успенский

мне сказали, что тебя отстраняют от работ. А мне нужно человек пять – проехаться по ближайшим фермам…

      – Почему отстраняют? – не понял Лимон.

      Тренер показал ему раскрытые ладони. Лимон посмотрел на свои повязки так, как будто впервые их увидел.

      – Из-за этого? – с величайшим изумлением спросил он.

      – Что поделаешь, доктор распорядился, – сказал тренер. – Жду тебя около во-он той машины… – он показал на лёгкий грузовичок с открытым кузовом и кабиной с брезентовым верхом. – Через полчаса ровно.

      Тренер сам сидел за рулём, высунув локоть в окно. Рядом с ним ехала незнакомая девчонка в очках, замотанная в рыжий платок; Лимон и ещё двое парней расположились на заднем сиденье. Парней звали Лахар и Тимбл, почти как мифологических героев-близнецов, спасших Мировой Свет от Мировой Тьмы. Они и сами были как близнецы, только одеты по-разному. Лимон, зажав между колен, небрежно держал футляр с мелкашкой. На него косились, тщательно скрывая зависть.

      Лимон думал, что они поедут той же дорогой, что ехали сюда, но нет – тренер вёл машину по еле заметной колее, промятой в жёсткой и почти чёрной траве-колючке; Лимон в «Спутнике разведчика» читал, что бледные корешки этой травы съедобны весной и большую часть лета, а потом вдруг буквально в одну ночь делаются ядовитыми – когда микроскопические чёрные цветочки отцветают и становятся такими же микроскопическими чёрными ягодками. Одним только козам этот яд не страшен…

      – А где же сама крепость? – спросил тренера Тимбл.

      – Сегодня вряд ли увидим, – сказал тренер. – Облака всё ещё слишком низкие. Но завтра, похоже, погода будет лучше.