Иван Евсеенко (мл)

Литературный оверлок. Выпуск №4 / 2017


Скачать книгу

может научить его тому же, то лишь пустыня.

      Так сидел он, ни о чем не думая, пока не ощутил кого над головой. Он вскинул глаза к небу и увидел в вышине двух ястребов.

      Абдуллах долго следил за ними, за тем, какие прихотливые узоры вычерчивают они в небе. Ястребы, казалось, парят без смысла и цели, но старый муфтий ощущал в их полете какое-то значение, только не смог бы сказать какое. Он решил провожать глазами каждое их движение – может быть, тогда ему станет внятен их язык. Может быть, тогда пустыня объяснит ему, что такое любовь без обладания.

      Внезапно его стало клонить в сон. Сердце противилось этому, будто говоря: «Ты близок к концу!» Ведь он отлично знал, что нельзя засыпать на морозе. И он подумал, что это правило распространяется и на жару. Можно незаметно для себя получить солнечный удар. Твоё тело может нагреться до высокой температуры подобно лежащему под ногами песку.

      – Но разве не умирать сюда я приехал? – мысленно возразил он себе и провалился в сон.

*

      Абдуллах Амин еще молод, только вступил на уготованный Аллахом путь. Абдуллах Амин просыпается в аэропорту Миннеаполиса. Одна из первых его рабочих командировок.

      При каждом взлете и каждой посадке, если самолет вдруг резко заваливался на бок, он молился о том, чтобы не произошла катастрофа. Стоит только ему представить, что авиалайнер может сгореть, словно табак, как его бессонница проходит, и он начинает прилежно молиться. Обычно, так проходили все его полёты, пока он не повстречал Рудольфа Нуреева.

      Он молился по пути в международный аэропорт Чикаго.

      Он молился по пути в аэропорт Нью-Йорка.

      Абдуллах Амин молился по пути в аэропорт Бостона.

      И повсюду, как тень, словно специально за ним, следовал Рудольф Нуреев. Но он его не замечал.

      Нуреев прирабатывал танцором на полставки. Он мог работать только так, потому что он тоже только начинал покорять мир своим балетом. Стоило где-нибудь какому-то навороченному мэтру психануть и сорвать концерт, приходилось искать замену, как звонили и вызывали Нуреева. Он простодушно вылетал. Такая уж у него была натура.

      Одни люди – совы, другие – жаворонки. Нуреев – жаворонок, он мог работать только днем. Это было единственное его условие.

      Абдуллах Амин прилежно молился до аэропотра Вашингтона.

      Абдуллах Амин молился о резких порывах бокового ветра. Молился, чтобы в турбину не засосало пеликана, чтобы техник не забыл затянуть какую-нибудь важную гайку, чтобы не случилось обледенение закрылков. Во время разбега, пока самолет мчался по полосе, а спинки пассажирских кресел были приведены в вертикальное положение, столики убраны, и ручная кладь помещена в багажные отделения над головой, и пассажиры воздерживались от курения, он молился изо всех сил о том, чтобы не произошла катастрофа.

      Наверняка, это его молитвами все рейсы были успешны.

      В отличие от Абдуллаха Амина, Рудольф Нуреев,