облаками,
вороны поют псалмы
гортанными голосами.
И свечка сосны горит
на фоне еловой чащи.
И кажется мир звенящим
лучом, уходя в зенит.
Исколотый иглами елей,
ночуя в холодной чаще,
приду я к тебе в апреле
капелью в ночи звенящей.
И словно подсвечник медный,
сжигая в объятьях душу,
я буду стоять в передней,
я буду молчать и слушать.
Свои обжигая руки
и капая слезным воском,
я сердцем услышу звуки
твоих роковых вопросов.
И даже не видя взгляда,
который горит укором,
я знаю – прощать не надо…
Я знаю – поймешь не скоро.
Весна
Зачем пришел на землю синий март?
такой пронзительный, как небо на закате.
Зачем грачи сидят на снежной вате?
и время тихо пятится назад,
освобождая окна от гардин
ночной парчи на перекрестьях рамы.
Во мне таилось множество причин
для горечи. Но ты ждала не драмы,
а прежнего порыва нежных чар,
растаявшего льда противоречий,
той музыки, которая не лечит,
а вдаль летит, подобием луча.
Хочу опомниться, хочу тебя обнять,
но ты молчишь, не поднимая взгляда.
Мне кажется, что ты весне не рада.
Белесым инеем твоя мерцает прядь,
рука уперлась в бледную щеку,
в глазах – непониманье и холод.
Ну что с того, что я уже не молод,
меня мечты неясные влекут
куда-то вдаль, вслед за полетом туч,
где солнцем переполнены границы
полей и рек. И где кочуют птицы
от леса до запруды горных круч…
Ты раньше представлялась мне другой,
ты лед топила в самый лютый холод.
Я полон сил, я снова юн и молод,
а ты больна несбыточной тоской.
Уржум
Маленький город на снежном холме
солнцем мартовским обездвижен.
Зданье плюс здание, плюс храм в уме,
глыба гостиницы – к центру ближе.
Рядом с городом издалека,
в сонных горах пробивая дорогу,
мутным потоком течет река,
пасмурный лес навевает тревогу.
Где тут истории новизна?
взлет и падение полной чашей.
Тихой капелью поет весна,
криком ворон отвечает чаща…
Где-то на Сене стоит Париж
с башней, которая к небу ближе.
Но для уржумца милей Малмыж,
а ещё – воробьи на крыше
серые. Точно такие, как наша жизнь,
где вечно ссорятся и дерутся,
руша привычные миражи,
верные долгу враги революций.
Родина Кирова, город музей,
лента дороги в узорах ям.
Красным окрашен судьбы мавзолей.
Белым сияет небесный храм.
Извини
Я