Пеноплен, оторванный от стен, где висел клочками, где совсем отсутствовал. Павел посмотрел в комнату, ахнул. Комната была совершенно пустая, только в углу лежала куча непонятного мусора. Стены – голые, обои кое-где оторванные, ни занавесок, ни гардин. У балконной двери внутреннее стекло на уровне человеческой головы было разбито. На полу валялись осколки. На подоконнике стояло несколько пустых бутылок из-под водки и массивная пивная кружка с разбитой ручкой. В углу подоконника лежало полбатона белого хлеба и кулек, на дне которого лежали несколько жареных килек.
Павел подошел к двери в маленькую комнату, открыл и от запаха перестал дышать. Вошел в комнату, видит: так же кругом обшарпана, мебели никакой нет, только одна никелированная кровать, найденная где-нибудь на свалке, поскольку никель давно облез, и головки заржавели. На ней лежит рваный матрац без простыни, от грязи уже черная подушка, набитая ватой, местами подпаленная и рваная. На кровати лежит пьяный Петр в одежде и в дырявых ботинках, накрытый ватным порванным грязным одеялом. Возле кровати табуретка, на ней стоит недопитая пол-литровая бутылка водки. Напротив кровати стоит двухстворчатый платяной шкаф, одна створка у которого оторвана и прислонена к стене.
Первым делом Павел открыл окно. От вошедшего внутрь свежего воздуха Петр очнулся. Открыл глаза, увидел на табуретке бутылку, закрыл глаза и протянул руку к ней. Павел заметил это и убрал бутылку. Петр, не открывая глаз, стал шарить рукой по табуретке, искать бутылку. Видит, нет бутылки, резко приподнялся и открыл глаза. Увидев Павла, заулыбался, лег на подушку, поднял растопыренными пальцами правую руку для привычного приветствия и произнес:
– Павлик, привет!
Павел, вместо того, чтобы ладонью ударить по руке брата, как у них было заведено, ударил бутылкой. Петр, у которого глаза были приоткрыты, увидев это, схватился за бутылку мертвой хваткой и, вырвав из рук Павла, жадно стал пить из горлышка.
– Во что ты превратился, Петя? Вместо человеческого сознания у тебя появился животный инстинкт. С каким остервенением ты впился в эту бутылку?
– Брат, ты мне мораль не читай, я очень спать хочу. Всю ночь не смог заснуть: у меня нечего было пить, меня колотило, ты не представляешь, как. Думал, умру. К бабке Насте ходил за самогоном, она уже мне по записи не отпускает. Гадина, меня выгнала за ворота. Собаку спустила. Утром Мишань зашел ко мне, жрать принес и поллитру, он мне был должен. Там на подоконнике есть поесть чего, Паша, угощайся. Я сейчас немного посплю, потом встану, поговорим. – И повернулся к стене на правый бок.
Павел хотел ему что-то сказать, но в это время кто-то постучал во входную дверь.
– Есть кто дома? – послышался голос через полуоткрытую дверь.
Павел вышел в большую комнату, видит, в прихожей мужчина, прилично одетый, с дипломатом в руке.
– Заходите, пожалуйста! Я предполагал, что это кто-нибудь из собутыльников брата. Ошибся.
– Петр Антонов здесь живет? – спросил мужчина.
– Здесь.
– Я